Екатерина Соболь - Призрачный сыщик

И все же оглядываться я перестал, только когда дом окончательно скрылся за поворотом. Город сиял вдалеке тусклым скоплением огней, так что с направлением определиться было легко. Я шел и шел, впечатленный собственной мощью, но город едва приближался. А когда доберусь, куда мне там идти?

В конце концов я обессиленно остановился у хижины, перед которой горел костер.

– Добрый вечер, любезная леди, – сказал я женщине, энергично подбрасывавшей в огонь какой-то мусор. – Не подскажете, как найти мертвую фабрику Каллахана? Хочу сдать своего родича.

С самого начала моей речи она глядела на меня очень пристально. Я надеялся, что за пределами озаряемого огнем круга все теряется во тьме, но, похоже, моя красота видна была даже при столь скромном освещении. Женщина присмотрелась, охнула и, бросив кочергу, с визгом убежала в дом.

Я поковылял дальше, стараясь не думать о том, что однообразная ходьба утомительна, но приятна, другие восставшие не зря ее практикуют, – и тут мне повезло. Неблагозвучно горланя песни, навстречу брела парочка гуляк. Видно, хорошо повеселились в городе и теперь шли по домам. Вот он, простой способ добраться до места, не тратя лишних усилий! Я враскачку побрел им навстречу. Вообще-то я постоянно так ходил, но тут усугубил это силой актерской игры, и эффект не заставил себя ждать.

– Мертвяк! – заорал один из них, и оба кинулись прочь.

Эх, даже перестарался. Я определенно мог бы стать актером, хоть это и не занятие для джентльмена. Пришлось нарочно замедлить шаг в надежде, что они вернутся. Такие ночные пьянчужки – люди самого низкого сорта, на их бирках было бы огромными буквами написано: «Люди без совести, заложат родную бабушку ради гроша на выпивку».

К счастью, я оказался прав: далеко они не убежали и уже через пару минут вернулись назад. Я остановился, тупо глядя перед собой.

– Э-эй… – Один из них, здоровяк, помахал рукой у меня перед носом. – Приятель, слышишь меня?

«Конечно нет! Что за дурацкий вопрос, веди меня быстрей на фабрику!» – чуть не сказал я.

А вдруг они вообще не в курсе, какой из меня выгодный товар? Одно было хорошо: все, кого я встретил в Ирландии, включая этих ребят, говорили по-английски, а не на своем тарабарском наречии, так что я их хотя бы понимал.

– На фабрике за таких десять шиллингов дают, – протянул второй, тощий, развеяв мою тревогу.

Мне неудобно было следить за их лицами, не отводя взгляда от горизонта, и все же я заметил: здоровяк нахмурился.

– Нехорошо это. Человек все-таки, а мертвых уважать надо. Эй, ты! – гаркнул он мне в ухо. – Ты чей? С какого двора?

«Да восставшие не понимают ничего, нашел с кем разговаривать!» – мысленно возмутился я, но из образа не вышел.

– Ладно, – вздохнул здоровяк. Уверен, он обдавал меня запахом виски, просто я не чувствовал запахи. – Надо походить поспрашивать. Одет так интересно, наверное, из города. Идем обратно. Доставим его домой, там обрадуются, все-таки родня!

– Да Питер, десять шиллингов! – простонал тощий, но здоровяк сурово зыркнул на него, и тот умолк.

Моя идея грозила пойти прахом, так что я потерял терпение, развернулся к этому внезапному образчику благородства, вытаращил глаза и надтреснуто проскрипел:

– Веди меня на фабрику! Не хочу домой!

Эффект получился что надо: когда я открыл рот, тощий взвизгнул, здоровый ахнул, они схватились друг за друга и побледнели в свете луны.

– Последние времена настали, – с чувством сказал тощий. – Ладно, давай-ка отведем его, раз такова его посмертная воля. А то еще проклянет нас.

Вот-вот. Мы наконец двинулись в нужном направлении. Гуляки притихли со страху и, к счастью, заговорить со мной не пытались. Через полчаса, утомившись окончательно, я просто завалился на дорогу и там лег в надежде, что ради десяти шиллингов они потрудятся меня поднять. И в самом деле: меня подхватили под руки и потащили дальше. Я блаженно обвис, волоча ноги по земле. Это было, конечно, унизительно, зато как удобно!

Я не понимал, как они ухитряются находить направление в такой темнотище, но мои провожатые, кажется, протрезвели от встречи со мной и уверенно сворачивали то налево, то направо. Наконец они замедлили шаг, и я понял: пришли.

Это необъятное кирпичное строение без окон мне сразу не понравилось. О красоте архитектуры строители точно не думали, даже ограда не радовала глаз: унылый частокол из острых железных прутьев. По ту сторону запертых ворот находилась тесная, уродливая беседка, укрыться в которой от дождя можно было бы, разве что нелепо замерев на одном месте. Именно в такой позе (вот только дождя не было) там стоял джентльмен в сером костюме-тройке. Его вид меня немного успокоил: если ворота сторожат прилично одетые люди, значит внутри ничего страшного быть не может.