Саша Фишер - Правда понимания не требует

К его немалому удивлению, учеба оказалась не такой уж и тягостью, а респектабельные друзья вовсе не выглядели ни строгими надсмотрщиками, ни скучными типами. Вот и сейчас, потратив много часов подряд на копание в как попало собранной куче бумаг, Шпатц прямо-таки чувствовал как отдыхает душой. Отличные ребята, неплохое пиво, ну и забавная история пригодилась. Если не называть имен, конечно. И не вспоминать, как они выкручивались из этой ситуации, чтобы не сообщать герру Зигхардингу подробности следствия. Так что будет лучше, если респектабельные друзья решат, что он все придумал.

– …на самом деле никакого города там нет, это просто повод! – Мозер повернулся к Шпатцу. – А ты что думаешь?

– Эээ… – Шпатц понял, что пока он размышлял о радостях жизни, разговор сместился с обсуждения женских прелестей на актуальный вопрос про настоящие цели экспедиции Фогельзанга. – Ты забываешь, что я здесь все-таки недавно, и пока у меня не может быть мнения на этот счет. Так что лучше скажи, что сам думаешь.

– Полярные области Сеймсвилля же! – Нойхофф нахлобучил на голову фуражку. – Король их никак не использует, а нам нужны места под базы подводных лодок. Так что, очевидно, что это обычная разведка.

– Мне тоже кажется, что кайзер готовится к войне, – сказал Мозер. – И это прекрасно! Давайте за это выпьем!

– Ты думаешь, что война – это хорошо? – сказал Шпатц.

– В самой по себе войне нет ничего хорошего, конечно, – Нойхофф поморщился. – Но население от нее только выиграет.

– Ты сеймсвилльцев имеешь в виду?

– Ну да, мы и так живем неплохо, – Мозер окликнул официантку, которая потеряла интерес к их столику, когда разговор перестал касаться личной жизни. – Вот сам подумай, ты же оттуда родом. Сейчас там нет ни нормальных дорог, ни бесплатного и доступного образования, ни возможности сделать карьеру, если ты не аристократ. А когда Сеймсвилль станет частью Шварцланда, то кайзер сразу возьмет эти земли под свое крыло и наведет там порядок.

– Но в какую цену это для них обойдется? – Шпатц уперся подбородком в сцепленные в замок руки. Этот разговор происходил уже не впервые.

– Ой, оставь эти пропагандные глупости! Мирное население специально никто не убивает, так, допустимые потери. Да и то из-за того, что оно опирается на замшелые представления о традициях и памяти поколений. А что такое эти традиции? Жить в хлеву, чтобы король мог спокойно купаться в роскоши, не думая о том, что ты будешь кушать на ужин?

– Да-да, традиции. Просто испокон веков в Сеймсвилле принято, что после дождя улицы должны тонуть в говне, – Нойхофф хохотнул. – Замшелые старые государства – это гири на ногах у человечества. Ведь что нужно, чтобы появлялись отличные врачи и гениальные инженеры? Чтобы личинки этих гениев нормально питались. Хорошие специалисты в нищете не рождаются.

– Не скажи, герр Нойхофф! – Шпатц посмотрел на свою опустевшую кружку. – Талант находит себе дорогу, если он настоящий!

– Вот только зачем ему искусственно возводить препятствия? – возразил Мозер. – Тут ведь как… Гений может и вылезет из своего хлева, дойдет до столицы пешком и покажет всем, что он гений. Но ведь чтобы работали заводы и фабрики, нужны не только гении! Нужны обычные инженеры. Чтобы лечить людей, нужны обычные врачи. А чтобы всех их обучить, нужны обычные учителя. А для обычных специалистов нужна соответствующая среда. Кайзер показал, что при правильном подходе разруха преодолевается за несколько лет. Если расстрелять засевших и кормушки воров и бездельников и заставить всех остальных работать. И Шварцланд тому подтверждение! – Мозер обвел вокруг себя кружкой, как бы призывая восхититься красотами своей страны. – Я родился в Аанерсгроссе. Здесь, в Билегебене. Только назывался он тогда по-другому.

Шпатц нахмурился. В чем-то его приятели были, несомненно, правы. Но его все еще пугало столь вольное рассуждение о войне, как о благе для той страны, в которой он родился и вырос. Пока никто не говорил напрямую, когда именно двинутся в сторону границы бронированные боевые машины, и взмоют в небеса армады люфтшиффов с тоннами бомб на борту, но для всех было очевидно, что это вопрос, ну, может быть, года. И безмятежность, с которой эту тему обсуждали те же Клод и Лейзе, его удивляла. В их представлении другая сторона вовсе не была врагом. Для них жители Сеймсвилля и король Сеймсвилля как будто существовали по отдельности. «Просто этот король дурак, раз допустит войну и заставит мирных жителей прикрывать свою коронованную жопу!» – безаппеляционно заявила Клод.