Марина Эльденберт - Невеста поневоле

Его взгляд снова врезается в меня, пусть даже радужка больше не сияет синим, добрым этот взгляд не назовешь.

– Это касается всех. За нарушение новых правил последует наказание. Поверьте, я буду очень злым альфой, если весь этот беспредел будет продолжаться и дальше.

Читай, он будет злым альфой в принципе!

– Но, чтобы всем все стало понятно, начнем с моей невесты. Выбирай, Алиша, публичная порка или приватный разговор?

Это он сейчас так пошутил, да?

Судя по опущенным глазам остальных, которых пришибло энергетикой альфы, и по тому, что Хантер только что сказал, нет. Он совсем не шутит.

Меня ждет наказание, и – предки! – не представляю, что хуже. Порадовать тетю и развлечь родственников или остаться с альфой наедине? Выбор так себе.

– Приватный разговор, – выпаливаю я быстро, пока не передумала. Потому что это хоть какая-то отсрочка. Он сначала закончит ужин.

Вместо этого Хантер поднимается:

– Отлично. Иди за мной.

Понимаю, что приказ больше на меня действует, но ноги сами несут меня следом за альфой. Последнее, что успеваю уловить – это недовольное лицо Сесиль. От нее мне тоже перепадет. Потом.

Если я переживу наказание Хантера.

Ладно, ну не станет же он меня убивать на самом деле? Выговор сделает. Он сказал, что это приватный разговор, а про порку наверняка пошутил. Не стоит паниковать! Тем не менее неизвестность жутко меня нервирует. От нее по коже мурашки. От нее и от Хантера, который вдруг останавливается и, обернувшись, интересуется:

– В доме есть комната, где не будут слышны твои крики?

Крики?!

Предки, что за альфа нам достался? Что, если в его криминальном мире Волчьего ринга насилие – норма? И порка вовсе не фигура речи?

Я с шумом сглатываю, и понимаю, что у меня просто с трудом ворочается язык. Поэтому я усилием воли заставляю себя вытолкнуть в ответ:

– Здесь все комнаты со звукоизоляцией и толстыми дверями. Прайеры очень ценят приватность.

– Удобно, – усмехается альфа. – Тогда давай сюда.

Он останавливает возле ближайшей на нашем пути двери и распахивает ее, кивком предлагая мне войти первой.

Выбор не самый удачный, потому что это проход к тренажерному залу и крытому бассейну, если, конечно, альфа не собирается меня утопить или закрыть в одной из парилок. Мне всегда нравилось здесь, особенно когда включена только подводная подсветка и бассейн в форме фасолины напоминает мистическое озеро, отбрасывающее блики на кремовые колонны и замысловатые узоры мозаики. Вода синяя, как глаза Хантера в волчьем облике. Но если что, мои крики в столовой вряд ли услышат даже вервольфы с идеальным слухом. Я останавливаюсь в метре от бассейна и ловлю себя на трусливой мысли сбежать, поджав хвостик.

Еще бы мне кто-то позволил!

Он альфа, он главный, мне просто никто не поможет, даже если стану кричать. Даже если развернусь и убегу. Догонит! Или прикажет догнать. Это если совсем далеко убегу.

Будто прочитав мои мысли, Хантер складывает руки на груди и преграждает путь назад.

– Присядь, – он приказывает или предлагает, мне уже без разницы, потому что от волнения меня начинает потряхивать.

Я смотрю на шезлонги, расставленные вдоль бассейна – в них хорошо лежать, а вот сидеть неудобно.

– Это обязательно?

– Не хочу, чтобы ты без чувств свалилась в бассейн.

– Почему, – спрашиваю, хотя голос слегка подрагивает, – почему я должна свалиться?

– Это ты скажи – почему?

Он издевается надо мной!

– Почему ты жила среди людей? – неожиданно спрашивает Хантер. – Твою семью изгнали из стаи?

– Нет. Мой отец был ученым, он изучал природные аномалии: холодное сияние, ледяные смерчи, Черный циклон. А мама ему помогала, поэтому они жили далеко на Севере и далеко от стаи.

– Ты родилась на Севере?

– Да. В маленьком городке Нордик.

– Там красиво?

– Если любишь море снега практически круглый год, то да.

Лето там было максимум две недели, поэтому родители часто отправляли меня в Черную долину, к Сесиль. Чтобы я могла пообщаться с другими волчатами, но у лета в Нордике была своя прелесть. Когда папа и его друзья из городка отправлялись на рыбалку и привозил огромных рыбин. Либо когда все жители устраивали празднование в честь Большого белого медведя.

– Тебе там нравилось?

– Да. Хотя я немного помню. Но мне нравилось с моими родителями.

Воспоминания о них отозвались болью в сердце. Потому что однажды меня отправили к Сесиль, и больше я их не увидела. Мои нервы и так на пределе, а еще это!