Марина Эльденберт - Невеста поневоле

Стая образовала круг, и в его центре дерутся двое волков: один темный, почти черный, а второй – серебристый с пятнышками на спине и с боков. Точнее, дрались двое волков. Как раз в тот момент, когда я наконец-то увидела их, темный рухнул под ударом лапы серебристого, захрипел, заворочался, но больше не поднялся.

– Нет! – крикнула я, и в резко затихшей толпе это получилось особенно громко.

Серебристый волк повернулся.

Конечно же, он повернулся!

Наши взгляды встретились, и я вздрогнула, потому что вместо привычного желтого цвета, его глаза горели синевой. Такой, какой бывает осеннее небо. Он вообще был огромным, этот волк. Я видела много вервольфов, но этот был самым большим. И жутким. Будто не вервольф, а какое-то чудовище.

Которое вдруг обернулось в мужчину.

Тая рядом охнула, хотя, может, это была Мэг. Я не разобрала, потому что в этот момент пялилась на, пожалуй, самого красивого мужчину, которого я когда-либо видела. Высокий, с широкими плечами и тонкой талией, с литыми мускулами, с чертами лица, будто вытесанными из камня скульптором-перфекционистом. Но больше всего завораживали глаза: из них ушла мистическая синева, но я не могла понять какого они цвета – карие или голубые. Вот это точно мистика!

Осознав, что по-прежнему глазею на незнакомца, я вспыхнула до самых кончиков волос.

Потому что «чемпион» был не просто красивым, но и абсолютно обнаженным.

Мужчина улыбнулся, да так будто видел меня насквозь, будто только что прочитал мои мысли, и мой пульс снова сорвался на бег. А вот виновник всего этого уже обернулся к двум вервольфам, которые принесли ему одежду. Я тоже отвела взгляд, раздираемая противоречивыми чувствами: крепко-крепко зажмуриться или продолжить за ним наблюдать, украдкой.

К счастью, Тая и Мэг ничего не заметили. В отличие от меня они не сводили взглядов с чемпиона. Никто не сводил.

В каждом поселении, а Черная долина не исключение, каждый год проходят традиционные бои вервольфов. Это как человеческие ярмарки, с музыкой, продажей сладостей и игрушек, только еще и с мордобоем. Причем «мордобой» не для красного словца, потому что сражаются мужчины в звериной форме. Особое развлечение – бой альфы, потому что против него выходит один их самых сильных вервольфов стаи, претендующий на его место. Место сильнейшего. Кто бы ни выиграл в том бою, альфа или новый альфа, победителя приветствуют бурно. Кричат, аплодируют, всячески поздравляют.

В этот раз в павильоне стало так тихо, что даже собственный вдох-выдох казался мне громким. Все прятали взгляды, склоняли головы, растерянные, мрачные, пораженные до глубины души. И я их прекрасно понимала.

Потому что альфой всегда становился член стаи. Тот, кого знали, зачастую любили, или, по крайней мере, уважали. Но сегодня все было не так.

Сегодня альфой Черной долины стал чужак.

И мы все – вся стая – не знали, чего от него ждать.

Но может, я зря волнуюсь, и он оставит все, как есть? Возьмет наши традиции. Это было бы честно по отношению к стае.

К тому времени новый альфа уже натянул брюки, рубашку и ботинки, и сейчас лениво скользил по толпе взглядом. На мне он не задержался, и я к своему отвращению почувствовала разочарование. Еще не хватало вздыхать по узурпатору!

Чужак оглядел всех и кивнул высокому светловолосому вервольфу, в котором я узнала альфу Доминика. Точнее, теперь уже старейшину Доминика. Старейшины издавна были судьями таких боев, а еще они следили за тем, чтобы альфы и их стаи придерживались традиций. Именно таким был мой дядя, каким окажется новый старейшина оставалось только проверить на собственных шкурах. Но ни для кого не секрет, что идея устроить этот бой принадлежала ему.

– Приветствую тебя стая, – обратился ко всем новый альфа. – Меня зовут Хантер Бичэм. С сегодняшнего дня – Хантер Прайер, я так полагаю.

У него должен был быть ужасный голос. Такой высокий и писклявый, или же глухой, будто кто-то говорит в трубу. У него должен был быть хоть какой-то недостаток! Но природа и здесь решила потрудиться и наделила его прекрасным баритоном с легкой хрипотцой. При этом говорил он так, будто каждый день проводил, выступая перед толпами.

А имя! Кто бы ни придумал это имя, оно подходило ему идеально. Охотник. Когда ты растешь среди хищников, когда ты сама хищница, ты перестаешь их бояться, воспринимаешь нормально. Но рядом с Хантером казалось, что я не волчица, а маленький белый кролик, который щиплет травку и не подозревает, что жить ему осталось недолго. Какая глупость!