Любовь Холодова - Хока

Сейчас вопрос стоит конкретно: «Какова причина происходящего и что необходимо сделать для стабилизации ситуации?»

По нашим сведениям, среди нас находятся должностные лица, которые способны ответить нам на первый вопрос и, надеюсь, предсказать дальнейший ход событий.

Всем известно, что в нашей периодике а, в частности, в «Вечерке» в рубрике «История одного города» идут описания сходных происшествий, но их время датируется несколькими столетиями назад. Вопросы главному редактору:

– Кто реальный автор этих, так называемых, летописей, и почему в них события идут с опережением реальных происшествий? Какова природа этой вакханалии? Вы можете предположить, что будет дальше?

Главный редактор смущенно посмотрел на мэра:

– Дело в том, что эту рубрику начала вести молодая журналистка, которая недавно пришла к нам работать после учебы. Она мне представила проект. Показала копии старинных документов, и я подумал, что в свете наступающих выборов, при помощи контраста показать достижения нашего времени и, в частности, достижения под Вашим руководством.

– Задумано неплохо, только вот нужно было контролировать работу Вашей журналистки и не пускать работу на самотек. В городе волнения, а если случится паника? Население читает газету и анализирует текущие события. Если, в другое время, никто не обратил бы внимание на совершенно не связанные между собой события, то теперь стало особым интересом выискивать и сравнивать новые факты. Вам не приходило в голову закрыть рубрику?

– Приходило. Только благодаря рубрике тираж нашей газеты подскочил почти втрое. Вы же знаете, что печатные издания проигрывают интернету. И существенно. Понятно, что мысль о закрытии рубрики отпала сама собой. Да и в то время было еще не очень понятно, к чему все это приведет.

– А теперь Вы понимаете, какой ляпсус Вы сотворили вместе со своей журналисткой, кстати, я так понимаю, что это она? – мэр бесцеремонно ткнул пальцем в Нину.

– Савицкая Нина Георгиевна, – представил ее редактор.

На лице Нины появилось хищное выражение. Гурину показалось, что она, как в школе, сейчас сорвется и кинется с кулаками на мэра, он даже привстал, собираясь, как прежде, предупредить драку. Но девушка только слегка кивнула.

– Нина Георгиевна, – мэр, не мигая, смотрел на нее, словно желая загипнотизировать. – Вы ответите на мои вопросы?

– Попробую, – сказала она уверено, – начнем с автора.

– Я могу объяснить более подробно, можно мне слово? – Гурин встал со своего места.

– Владислав Игоревич? – мэр кивнул головой, – я думаю, что Вы в этом разобрались, не зря я пригласил Вас на заседание. Пожалуйста, мы Вас слушаем.

– Сначала скажу, что «Летописи инока Леонтия» действительно существуют. Я сам нашел их, случайно, и сделал некоторые копии. Тогда это было просто интересно. А когда события начали повторяться, стало необходимо привлечь общественность, в тот момент мне никто не поверил бы, вот и возникла рубрика «История одного города».

Все слушали с большим вниманием.

– А что все-таки происходит, Вы сможете объяснить? – спросил мэр.

– Смогу, – сказал Гурин и замолчал. Возникла пауза. Артюхов думал. Потом он встал из-за стола и объявил:

– На этом мы закончим наше совещание, надеюсь, никому не нужно говорить, что оно было конфиденциальным? Простите, что оторвал вас от дел, мы с вами встретимся вновь и очень скоро, я сообщу. До свидания. Гурин, это к Вам не относится, останьтесь, наше с Вами совещание еще не закончилось.

Влад снова сел на свое место.

– Нина Георгиевна, Вы тоже задержитесь. Я так понимаю, что эту кашу вы заварили вместе, вот вместе сейчас и будете расхлебывать.

Они сели все втроем, кружком, создавая атмосферу непосредственности.

Нина и Влад рассказали все, что им было известно по этой проблеме. Гурин даже немного коснулся своей поездки в монастырь. Владимир Иванович «раскрыл свои карты», известил о некоторых фактах, которые были засекречены.

Гурин рассказал, как развивались события на страницах летописи:

– «…И наступила мгла, – процитировал он, – а через нее стала приходить нечистая сила разного вида и размера. И были они беспощадны к мужчинам, но молодых женщин брали себе в подруги. Всюду слышались крики мучимых и вопли раздираемых. А смех и веселье исчадий ада заглушали те страшные звуки. И было запрещено любить и жалеть других под страхом смертной казни, а кто возмущался против звериных порядков, был казнен в первую очередь и с особой жестокостью».