Любовь Холодова - Хока

Лейтенант, сидя в машине, дожевывал свой бутерброд, который жена заботливо положила ему на завтрак. Водитель нервно ерзал на сидении. Все обсуждали случившееся событие. Ждали директора музея.

– Раз окно разбитое, значит, в него влезали. А зачем? Ясно, чтобы что-то украсть, – рассуждала тетка в цветастом платье.

– Так ведь не взято ничего, – отвечала ей другая.

– А ты откуда знаешь? – удивилась тетка. – Полиция и то ничего не может сказать.

– Милентиха сказала, она там полы моет, говорит, что все, вроде, на месте.

– Глянь, Владислав Игоревич идет.

По дорожке, ведущей к школе, почти бежал учитель истории и директор краеведческого музея. Его расстегнутый пиджак развевался на ходу. Он шел, не разбирая дороги, ступая в лужи, оставшиеся после ночного дождя.

Владислав Игоревич подошел к полицейской машине. Он был взволнован.

– Здравствуйте, я – Гурин.

– Лейтенант Савчук, – представился следователь и пожал протянутую руку, – здравствуйте.

– Мне позвонили, что кто-то проник в музей. Что-нибудь взяли? А кто это был? Когда – ночью? – засыпал Гурин вопросами следователя, – можно зайти в музей посмотреть? – он взглянул на ограждение.

– Так это обязательно нужно. Мы без Вас не разберемся. Видите ли, я разговаривал с вашей уборщицей, она говорит, что все цело.

– А, может, это просто буря разбила стекла?

– Нет, нам позвонила женщина из этого дома, – лейтенант показал рукой, – и сказала, что ночью видела, как кто-то влезал в школьное окно.

Они вошли в краеведческий музей.

– Дверь была открыта, – говорил на ходу, едва поспевая за Гуриным, лейтенант, – похоже, что в окно влезли, а вышли через дверь.

В музее был порядок. Ничего не было разбито, никаких следов погрома, чего боялся Гурин. Все экспонаты стояли на своих местах, о каждом из них директор музея мог рассказывать бесконечно. Они хранили историю родного города от самой далекой старины до сегодняшнего дня.

Богатство музея было незамысловатым: кухонная утварь, гончарные изделия, одежда, монеты, орудия труда, оружие, обмундирование, документы, фотографии – все, что удалось собрать с детьми во время археологических экспедиций в летнее время и в течение учебного года у жителей города.

Был и крестьянский уголок времен крепостного права и панорама военных укреплений во время Отечественной войны, купеческий дом в разрезе. Сейчас в этом доме была школа. Летом, во время ремонта, в стене школы нашли статуэтку, завернутую в кусок кожи…

У Гурина округлились глаза:

– Исчезла!

– Что исчезло? – подскочил следователь.

– Вот, здесь, на постаменте стояла черная статуэтка. Мы ее недавно, нашли. Ее нет. Вот, смотрите, – директор музея показал на подставку, на которой остался круглый след.

Лейтенант Савчук достал блокнот и ручку.

– Опишите, пожалуйста, пропавшую вещь. Размеры. Материал.

– Высота примерно тридцать пять – сорок сантиметров, ширина чуть поменьше. Из чего она сделана, не знаю, но очень тяжелая. Черного цвета.

Владислав Игоревич начал описывать статуэтку и, видавший виды, следователь замер от удивления.

– Ничего себе, какая красавица, – сказал он, – а какую ценность представляет?

– Совсем небольшую, – Гурин достал папку с документами, – вот, нашел, сейчас все точно продиктую…– он зачитал все, что касалось пропавшего экспоната.

– А почему сигнализация не сработала? – спохватился он.

– Отключена, – развел руками Савчук, – видно готовились.

– И зачем она могла кому-нибудь понадобиться? – задумался Гурин.

– Это я у Вас хотел спросить. Ведь унесли ее не случайные хулиганы, а те, кому она была, очень, нужна. Больше ничего не взяли, а только ее. Зачем? У Вас есть соображения по этому поводу?

Владислав Игоревич задумался.

– Даже не знаю. С ней связана очень давняя и очень необычная легенда. С появлением этой статуэтки, а называли ее Черным идолом, были связаны события, которые когда-то потрясли город.

Лейтенант, слушая с интересом, машинально отложил ручку. Гурин махнул рукой, жестом начиная рассказ, и ручка со стола полетела на пол.

– Простите, – Владислав Игоревич собирался наклониться за ней, но задел стоящий на полке экспонат и едва его удержал, – я такой неловкий.

Савчук поднял ручку и кивнул Гурину, который сложил свои непослушные руки на груди и принялся рассказывать:

– Когда в городе появился Черный идол, началось с того, что стали засыпать девушки.

Вот, идет девушка по дороге, упадет и тут же засыпает. И никто не может ее разбудить. Родители перестали своих дочерей из дома выпускать, так они и дома засыпали. Почти все девушки в городе заснули.