Эльвира Осетина - Миллион евро за мою душу…

«Менус», – доходит до меня, не самая приятная мысль. Тот самый, что недавно копался в моих мозгах.

Головная боль усиливается, и я резко перевожу взгляд в сторону.

Еще один мужчина стоит рядом, присев на стол с боку и скрестив руки на груди. Его глаза светятся ярко-зеленым светом. Их лица из-за яркого света, рассмотреть не получается.

– Да, – отвечаю шёпотом, и тут же начинаю кашлять.

Во рту все пересохло, в голове взрываются маленькие взрывы, от которых на глазах невольно выступают слезы.

– Выпейте, – доносится до меня грубый голос, – боль утихнет, и станет легче.

Открываю глаза и вижу перед носом стакан с водой, в котором растворяется шипящая таблетка. Наверное, аспирин.

Беру стакан, и тихо поблагодарив «зеленоглазого», а это именно он подал мне воды, залпом выпиваю всю жидкость.

Стакан у меня забирает тот же мужчина, и ставит его на стол, рядом с графином. На столе кроме графина со стаканом, замечаю открытый ноутбук экраном, повернутым к «красноглазому». Именно так я мысленно решила окрестить мужчин, пока они не назвали своих имен.

– И так, Евгения, – продолжает красноглазый, – вижу, что вам уже стало значительно легче, значит мы можем поговорить.

– Простите, – растеряно перевожу взгляд с одного мужчины на другого, избегая смотреть в их яркие глаза, потому что моим глазам до сих пор больно, – а кто вы, и где я нахожусь?

– Моё имя Орант из рода Пурпурной Розы, – неожиданно представляется «красноглазый», а это, – он кивает в сторону «зеленоглазого», – мой коллега господин Крид из рода Мореного Дуба. Вы находитесь на нашей территории. Особым советом старейшин, нам было поручено расследовать исчезновение особо крупной суммы денег, с одного из счетов, принадлежащих корпорации «Реген».

Мои глаза невольно округляются, и даже в голове начинает проясняться. Корпорация «Реген» была создана менусами. Для всех слово «Реген» – означает табу. Не приближаться, не трогать, не брать, даже не думать в эту сторону. В супермаркетах существовали специализированные отделы под названием «Реген», так вот нам, простым людям, под страхом смерти, было близко запрещено к ним подходит. «Реген» – это корпорация, создающая товары и продающая их только своим.

Короче говоря, «Реген», это как запретный плод. И человек, посмевший тронуть этот самый запретный плод будет наказан – его душу изымут, а тело займет другой пришелец.

Такие казни, показывают по телевизору каждый день. Телевизионщики даже шоу по этому поводу сделали, как ловят тех, кто покушается на «святое», причем ловят сами люди, и отдают на расправу пришельцам.

Как-то было несколько случаев, когда ловили невиновных, и пришельцы прилюдно казнили, тех, кто решил подставить кого-то из своих недругов. В общем…программка та еще, я пару серий видела, и поняла, что больше это смотреть не смогу. Но про слово «Реген» запомнила навсегда.

Соседи, так обожают эту передачу смотреть, особенно на кухне, собравшись вечером, тремя семьями, под дешёвый портвейн.

– Простите, а, – невольно опять перехожу на шёпот, – я не понимаю.

– Все очень просто, – растягивает губы в недоброй улыбке «красноглазый», – я вам сейчас все объясню. Год назад, со счета корпорации «Реген» пропал один миллион евро, – я невольно икаю, и тут же закрываю рот ладонью, на что Орант, приподнимает одну бровь, – эта сумма исчезает где-то в офшорных счетах, и нам с господином Кридом приходится попотеть, прежде чем отыскать след этих денег. И…, – он выдерживает драматическую паузу, от чего я автоматически чуть подаюсь вперед в ожидании продолжения, – мы узнаем, что деньги приходят на имя вашего, как раз именно год назад почившего с миром, отца, а с его счета переходят на ваш личный счет.

В этот момент в помещении наступает оглушительная тишина.

Я с ужасом хватаюсь за горло.

– Я не брала, я ничего не знаю, это какая-то ошибка, – начинаю тараторить, как заведенная. И вскочив со стула, падаю на колени, подползаю к столу, и заглядываю в ярко-алые глаза. К черту гордость. Сейчас не до неё. Сейчас главное душу и тело сохранить, я обещала, обещала отцу, что буду жить дальше. Мне ведь иначе нельзя… Я ведь иначе не смогу отправлять брату на лечение денег. Лешка же без меня погибнет. Он же никому кроме меня не нужен.

Губы мужчины кривятся в презрении.

– Сядьте на своё место, – не громко, но настолько весомо произносит он, что у меня на загривке мелкие волоски встают дыбом, и я мгновенно подскакиваю, и сделав пару шагов назад плюхаюсь обратно на твердый стул, нервно вцепившись руками в подлокотники.