Екатерина Клепикова - Граф-Т. Пробуждение

Полковник пожал мне руку и натянуто улыбнулся. Из вежливости он спросил, как у меня дела, и внимательно слушал пока мы шли в один из корпусов НИИ. Бергонц привёл меня в кафетерий. Сотрудников ещё не было в здании, поэтому полковник хозяйничал за прилавком. Включил термопод, опустошил буфет и налил нам две кружки растворимого кофе. Потягивая горячий горький напиток, мы ждали Кирсанова.

Профессор появился минут через десять. Вид у него был печальный: волосы взъерошены, очки криво висели на переносице, под глазами огромные припухшие мешки, одежда помята. Научный гений выглядел совершенно не выспавшимся.

Кирсанов также без слов налил себе кофе, поправил волосы пальцами, отчего те приняли ещё более странную форму, и после нескольких глотков бодрящего напитка спросил: «Надеюсь, причина, по которой мы собрались в семь утра действительно важная?».

– Я понял, почему мне удалось выбраться! – Выпалил я, – Тогда я сосредоточился на счастливых воспоминаниях о родителях! Это позволило мне выскочить из системы!

– Ваше состояние, юноша, было более ли менее стабильным и прогнозируемым в течение всего процесса трансграфтации. Вы покинули бы симуляцию в любом случае. Даже несмотря на гипоксию и остановку сердца. Порядок действий прописан до мелочей. Двенадцать моих сотрудников вели вас на физическом и психологическом уровне, работали с биополем в режиме non–stop. Да, у нас были опасения, что вам не удастся самостоятельно ретранграфтироваться. Это никому до вас не удавалось. Но сомневаюсь, что дело исключительно в воспоминаниях. Три бота и пятеро моих лучших аналитиков разобрали все записи вашей трансграфтации по секундам. Мы сравниваем закономерности поведения всех участников и пока что ничего особенного и уникального не встретили. Вы всерьёз считаете, что ощущение счастья стало ключевым? Открою вам небольшой секрет. Все, абсолютно все участники испытывали подобные чувства в ходе эксперимента и это никак не повлияло на способность ретрансграфтироваться. У меня нет оснований принимать вашу теорию всерьёз. – Профессор устало зевнул. – Зато мы оценили работу жидкого компонента. Продолжим улучшать базовый препарат и очень надеемся именно на него и датчик.

– Вы даже не хотите рассмотреть моё предложение!

Кирсанов и Бергонц переглянулись. Кирсанов сделал очередной глоток остывшего кофе и почти шёпотом ответил.

– Данил, вы заблуждаетесь. Я бы с радостью использовал вашу теорию. Я обязан проверять любую возможность вывода сотрудников из симуляции. К сожалению, у нас давно нет технической возможности сообщить испытуемым какую-либо информацию. Связь с трансграфтировавшимися утеряна безвозвратно. Я вижу только один способ передачи им информации – отправить в симуляцию нового участника, который убедит в нереальности мира и объяснит, какие действия предпринять для ретрансграфтации. Как вы помните, подготовка кандидата занимает более трёх месяцев, а у нас этого времени уже нет… Единственный шанс, который я считаю более ли менее перспективным – предложить вам повторную транграфтацию. Алгоритмы вашего поведения уже прописаны, карту мира Дениса вы знаете, представляете трудности, с которыми можно там столкнуться, и уровень препарата в крови у вас всё ещё достаточно высок. Для нас – вы идеальный кандидат. Но я прекрасно понимаю, что для вас наше предложение неинтересно, ведь мы не можем дать гарантий безопасности. У меня нет оснований полагать, что вы согласитесь. – Кирсанов встал из-за стола, указывая на окончание разговора.

– Профессор, я попробую помочь ребятам и готов рискнуть! – Внутри я был абсолютно уверен, что справлюсь.

Кирсанов широко улыбнулся. По его лицу было видно, что он не ожидал получить от меня согласие. На секунду он замолчал, а потом как будто пришёл в себя и радостно ответил:

– Отлично! Собирайтесь и приезжайте, край завтра утром.

Я многозначительно приподнял сумку, которую профессор не заметил, и развёл руками. Кирсанов улыбнулся.

– Замечательно, значит начнём сегодня. Полковник оформляйте документы.

– Хорошо, я распоряжусь, но мне понадобится пара дней на согласования.

Кирсанов устало посмотрел на меня и на Бергонца.

– Думаю, это не критично. – Ответил профессор Бергонцу, – Что касается вас, Данил, поселим вас в той же комнате… сегодня же начинаем приём таблеток. Так, так… Давайте… в десять будьте готовы приступить к ознакомлению с личностями испытуемых. Это важнее картинки внутреннего мира, так как она изменится. Мы провели уже четырнадцать трансграфтаций и каждый раз появление в подсознании нового участника так или иначе изменяло совместный мир. Появлялись новые существа, способности или что-то исчезало, но география остаётся примерно такой же. Трансграфтировавшись, вы окажитесь в другой ситуации и в других условиях. Прежними останутся расположение городов, да ваши старые знакомые. Всё остальное может изменится кардинальным образом. Есть основания полагать, что выполнять задание станет намного сложнее. Мальчик начал приходить в себя, его подсознание готово убить все чужеродные элементы, лишь бы выйти из комы. Его состояние не стабильно, значительно ухудшились показатели некоторых испытуемых… Нам надо торопиться. Датчик, датчик… Сегодня не успеть – точно. Давайте ориентироватся на завтра-послезавтра… Жидкого компонента недостаточно… хмм… Данил, пока мы готовимся к трансграфтации, не тратьте время впустую, изучайте личности всех участников эксперимента. И собирайте все свои счастливые воспоминания, они очень пригодятся, если Вы правы.