Надежда Сакаева - Война кланов

Он уже осознавал последствия своего поступка («поступок» – такое простое слово, за которым можно спрятать боль, жестокость и страдания той ночи) и готовился к тому, что будет дальше.

А зная графиню, быть обещало немало.

Никогда она бы не оставила безнаказанным мое обращение.

Никогда бы не позволила нам просто быть вместе.

Никогда не допустила бы нашего счастья.

Еще бы, ведь Эш посмел нарушить ее прямой приказ! Даже несколько приказов, если считать и тот, где он должен был убить меня до конца.

Такое непослушание может серьезно пошатнуть авторитет Ольги, а свою власть она не упустит. И уж точно не позволит ее отнять. Она правила достаточно долго, чтобы нажить себе врагов, только и ожидающих проявления моментной слабости.

Войне быть, этого уже не изменишь. И теперь только от нас зависит, чем все закончится – победой, обещающей нам счастье вместе, или же поражением, несущим смерть.

Эш предпочитал действовать на опережение, исключая второй вариант, и здесь я его полностью поддерживала.

Я просто не могла допустить, чтобы графиня, та, кто была повинна в столь огромном количестве злодеяний, продолжала спокойно управлять своим кланом.

Продолжала жить, как ни в чем не бывало, в то время как Роксана и многие сотни других ее жертв были мертвы.

Продолжала порождать все новую и новую жестокость, вновь и вновь забирая невинные души. Править, когда в крови простых людей запачканы не только ее руки, но и вся она, по самую шею.

Остановить ее как можно скорее было куда важнее всего остального.

Важнее меня и моей обиды на Эша.

Важнее наших с ним взаимоотношений, слишком сложных, запутанных и неоднозначных, представляющих собой клубок из любви, боли, счастья и тоски.

Мне нужно было время, чтобы хоть как-то смириться со своей новой нежизнью.

Но времени не было.

Из-за графини я не могла позволить себе спокойно пережить и переварить свою обиду. Не могла не торопясь принять свою смерть и жажду, осознав новые возможности. Не могла позволить себе даже просто разобраться со своими чувствами, попытавшись разложить их по полочкам, потому что эти короткие дни покоя стоили бы нам с Эшем жизней.

И отчасти поэтому я задвинула все лишнее, спрятав это на время глубоко внутри себя.

Когда мы устраним все угрозы, можно будет допустить разногласия. Можно будет дать волю чувствам и попробовать начать все с начала, забыв о прошлом. Разобраться в том, что есть между нами, что будет и чего больше никогда не должно случиться.

А пока я просто не могу оставить Эша наедине с этим.

Не могу бросить, ведь я люблю его.

Несмотря ни на что, или вопреки всему, но люблю.

Раньше эти слова казались мне слишком картинными, слишком пафосными, но теперь именно они лучше всего выражают мои чувства. Раньше я не могла понять, как можно хорошо относиться к тому, кто сделал тебе так больно, но теперь это было моей реальностью, против которой я не могла идти. Сердце победило разум, задвинув логику на задний план, сделав меня героиней слезливой мыльной оперы, которая влюбилась в своего похитителя, и теперь готова простить ему что угодно.

Да и сам Эш не виноват в том, что стал таким.

Тысяча лет вместе с графиней, под принуждением к жестокости – тут любой, даже самый стойкий, сошел бы с ума. А Эш все же смог сохранить в себе частичку человечности, пусть и спрятал ее глубоко внутри.

Поэтому я твердо решила задвинуть свои негативные эмоции и вести себя, как ни в чем не бывало. Хотя бы на месяц, пока все не решится, забыть о плохом, оставив лишь хорошее. Тем более что среди этого мрака, хорошее было нам просто необходимо.

– Да, ты говорил про них, – я улыбнулась, обнажив белые и острые клыки. – Причем не один раз. И даже не два.

– Ты же знаешь, что делать, мой кексик? – как и всегда, когда от него мало что зависело, Эш сохранял ровный, холодный тон, хотя я видела, как он напряжен на самом деле.

– Да, знаю. Не переживай. Все будет хорошо, – ответила я, выпивая виски.

Золотистая жидкость теплым комком скатилась в желудок. Теперь я не могла опьянеть так же быстро, как прежде, даже если бы и очень захотела – новый, совершенный организм не допускал подобных слабостей. Вот уж точно, вампир с алкоголизмом достоин уважения хотя бы за свое упорство в пристрастиях.

Эш много раз напоминал мне о том, что я должна говорить Викторию.

А чего не должна.

И если первое являлось правдой, и касалось моих чувств к вампиру, то последнее – моего обращения.