Анастасия Зинченко - Кассандра. Соблазни меня

– А ты оказалась интереснее, чем я предполагал, – продолжал тем временем странный тип. – Сбежать от меня? Да заставить гоняться по всему Аминсу? Девочка, да тебе храбрости не занимать. – На гладко выбритом лице появилась усмешка. – Но неужели ты вправду думала скрыться? Рано или поздно этот день бы настал.

– Простите, мы разве знакомы?..

Он шагнул ближе, практически нависая сверху.

– Тебе не надоели эти игры, Кассандра? – шепот, опаливший ухо, послал табун мурашек по окаменевшему телу. – Поиграли, и хватит. Сегодня же ты исполнишь обещанное. – Он отстранился, неприкрыто кидая взгляд на вздымающуюся грудь. – Жду не дождусь.

– Я не понимаю, о чем Вы…

– Ничего, пташка, я объясню. И наглядно. – Он отвернулся в сторону пустующих пока тронов. – Как только с официальной частью праздника будет покончено, ты окажешься там, где твое подлинное место. Подо мной.

Александра задохнулась от возмущения. И страха.

Не может этого быть… она раздавала авансы?.. Обещала сладкую ночь этому напыщенному моту?

Вернее не она, а та, что владела ее телом до обряда?

Могла ли настоящая Кассандра пасть так низко, что продала свою невинность Мистеру Я-Скажу-Что-Ты-Будешь-Делать?

С одной стороны, незнакомец казался действительно привлекательным, если судить лишь по внешности. Волевой подбородок, нос с горбинкой, глаза, опять же, красивого зелено-карего оттенка. Высокий, статный. Но… веяло от него таким превосходством и себялюбием, что хотелось держаться от этого лорда подальше. Желательно – вообще не пересекаться.

И что связало прежнюю Кассандру с брюнетом в каштановом костюме?

Если верить его словам, обещание провести совместную ночь! Безумие!

За какие такие заслуги аристократа скромная девушка решилась на грехопадение?

Сердце выбивало чечетку, мешая мыслить здраво.

Как выйти из явно патовой ситуации? Сейчас любое отклонение от плана грозило страшными проблемами.

Голова закружилась, и девушка покачнулась.

Заметив это, брюнет нахмурился.

– Очередная попытка уйти? Теперь я тебя не отпущу, можешь не рассчитывать.

– Воды…

Александра чувствовала, как ее руки, затянутые по локоть атласными перчатками, начали гореть. Вернее, запястья. Казалось, будто на них выжигают замысловатые письмена.

Увидев, как она поморщилась, лорд процедил ругательство сквозь зубы и вновь собственнически подхватил ее, потащив через приглашенных в сторону открытой двери, ведущей на террасу.

Практически заставив сесть на диванчик, мужчина приказал:

– Жди здесь! И, не дай Гисхильдис, сдвинешься хоть на шаг. Моему терпению есть предел.

Как только лорд ушел за стаканом живительной влаги, Кассандра стащила с рук перчатки, что, казалось, могли вспыхнуть прямо на коже. И с изумлением воззрилась на зеленые рисунки, появившиеся на запястьях. Концентрические круги с вписанными внутри письменами.

И с каждым ударом сердца эти знаки начинали сиять сильнее, словно подпитывались от ее ужаса, при этом причиняя жгучую боль.

– Да что же это… – Алекса попыталась стереть непрошенные символы, но внезапно появившиеся татуировки лишь наливались силой. – Пожалуйста! Только не сейчас!

Ей нужно попасть в королевские покои! Ей необходим артефакт, что поможет вернуться домой!

И совершенно не к месту непонятное сияние прямо из-под кожи!

Когда пульс, отдающийся набатом в голове, совпал с интервалами мерцания меток, мир на миг погас.

Чтобы в следующее мгновение раствориться, разбившись на блестящую пыль. И собраться вновь, явив уже совершенно иные очертания.

Кассандра несколько раз моргнула. Но картинка не спешила меняться. Вместо теплого ветра на широком балконе и увитыми лозами стен пред ней предстала… комната.

Добротный шкаф, зеркало с тумбой, чуть поодаль – диван, затянутый в багряный бархат, перед которым стоял маленький столик… Тяжелые портьеры насыщенного винного оттенка, прихваченные золотым кантом, открывали высокие окна за колышущимся полупрозрачным тюлем. И кровать. Огромная, главенствующая в комнате, с деревянными столбиками, поддерживающими тяжелый полог, сейчас убранный винтовыми канатами. Кровать, в которой Кассандра возлегла на мягких подушках, прикрытая лишь легким одеялом.

Нагая.

Абсолютно обнаженная, если не считать кулона, не покидающего ее ни днем, ни ночью, да заговоренного браслета, что вручила ей мадам Фроуз, говоря, что он поможет при прохождении мимо королевской стражи.