Вера Хинер - Чужая тайная земля. Книга первая

Костя смотрел то на отца, то на затертую схему. Что-то новое, неизведанное и пугающее начало проступать на горизонте.

Следователь подошел сзади и похлопал по плечу:

– От себя могу пообещать только одно, я сделаю всё, что можно. Всё, что в человеческих силах, чтобы разобраться со всем этим. Можешь мне доверять.

– Доверять? Я уже всего боюсь, не знаю, что думать или делать дальше.

– Ну-ну, не надо нагнетать обстановку Я считаю, со всем разберемся, должно быть простое и разумное решение. Возможно, твой отец перешёл кому-то дорогу в своих научных исследованиях.

– А, может быть, это месть такая, – тихо спросил Костя.

Следователь бросил на него настороженный взгляд.

– А что тогда с травмами? – спросил он юношу.

Да, нужно молчать, не показывать, что он знает о состоянии ранений отца. Думает, что он видел только обрывки этих ран… Не знает про то, что он слышал…

– Его раны ужасны… Вы правы, на месть как-то не похоже.

Костя просто почувствовал, как следователь пытается увести его внимание от главного вопроса.

– А что, травмы? Возможно, на него натравили собак А язык, ты не прав, это лишний раз подтверждает, что он перешёл кому-то дорогу.

Как же, перешёл кому-то дорогу…

Костю начала бить нервная дрожь.

– Вы не могли бы дать мне копию бумажки, что нашли у отца? Я понимаю, что оригинал вы не можете отдать, но хотя бы копию. Может быть, мне придёт что-то в голову?

Следователь прищурил глаза, обдумывая ответ.

– Нет, ни копию, ни оригинал я тебе дать не могу. Если потом выяснится, что я каким-то образом передал тебе такую бумагу, могут быть неприятности.

Костя погрустнел.

– Но я могу разрешить сделать фотографию на телефон, только ты сделал это самовольно, учти.

Костя быстро сфотографировал странный листок, испещренный схемами, и выключил телефон, сунув его карман. Следователь тут же убрал карту. Оба не говорили вслух ничего, но каждый догадывался, что лишний раз распространяться о карте не следует.

– Если что-то вспомнишь, или надумаешь… Звони мне, может быть, нам удастся прояснить обстоятельства, —улыбнулся следователь.

Костя наблюдал, как он покинул палату и вышел в больничный коридор. Юноша остался вместе с отцом. Хорошо, что снимок остался, это очень важно, он чувствовал.

Медсестра заглядывала время от времени, чтобы посмотреть на состояние пациента. Один раз зашёл врач, недовольно покосился на него и сказал пару неприятных слов, что есть некоторые люди, которые только и делают, что навязываются. Но Костя не обращал ни на что внимание. Сейчас было важно только находиться поближе к отцу.

Он смотрел на то, как человек, которого он прекрасно знает, который посвятил столько времени ему, стал совершенно беспомощным и находится на грани миров. Костя чувствовал, знал, что отец скорее всего не выберется оттуда. Его не покидало странное предчувствие, что может произойти оно, то самое страшное событие… Костя давно заметил за собой чувствительность, которая уже много раз помогала ему избежать неприятностей. Но сейчас он ничего не мог сделать, только быть ближе.

Он подошел и взял умирающего за руку, которая была совершенно холодной, несмотря на все предпринимаемые по отношению к нему врачами меры.

–– Папа, пожалуйста, приди в себя. Расскажи что-нибудь, пожалуйста, – умоляюще прошептал юноша.

По обезображенному лицу мужчины проскользнула судорога. Может быть… Неужели он приходит в себя. Костя попытался повернуться, чтобы позвать кого-то из медперсонала, но рука отца судорожно схватила его.

– Стой, – исковерканным горловым звуком отдавало это слово.

Костя схватил холодную руку:

– Папа, папа, не умирай!

Мужчина хотел что-то сказать. Но не мог это сделать в болезненном состоянии. Из-за полученных травм речь была невозможна.

– Папа, что с тобой случилось?

Надо дать ему бумагу, может быть у него получится написать, ведь он же может шевелить пальцами…

Костя порылся в сумке и достал несколько листов и ручку. Он вставил ее в пальцы отца, а бумагу положил на свои руки, чтобы контролировать нужное положение.

– Я знаю, ты не можешь говорить, всё понимаю, но, пожалуйста, напиши… Кто это сделал с тобой? Это, правда, были волки или медведь, как говорят?

Отец медленно покачал головой. Несмотря на то, что его движения были еле уловимы, можно было прекрасно понять увиденное. В его глазах на какую-то долю секунды промелькнул ужас. Рука, сжимающая ручку, медленно стала шевелится, водя по поверхности бумаги.