Сергей Марьин - Темный Свет Ночи

– Что за чумазый ребенок, – голос стал тих, но интонация пробирала до костей. – Мать, поди, взгляни какого Чумазейкина мы с тобою вырастили!

– Папа! Не надо!

Если мама увидит его в таком виде он уже никогда не сможет себя простить.

– Почему ты так думаешь?

Темная фигура тихо вышла из-за ближайшего дерева.

Свет неожиданно переместился и теперь светил ему в лицо. Он поднял руку, пытаясь разглядеть своего собеседника, но кроме того, что темная фигура была в черном плаще ничего увидеть не получалось.

– Кто ты? – подросток продолжал жмуриться от яркого света.

– Разве тебя не учили, что со старшими надо говорить на вы? – силуэт переместился на противоположную сторону дороги так быстро, что мальчик резко дернулся. От обладателя тихого голоса это не скрылось, и он улыбнулся. – Надо быть повежливее. Тем более, если не знаешь – кто перед тобою.

– Мне все равно, – мальчик вытер нос рукой. – Мне срочно надо домой.

– И поэтому теперь ты можешь стать невежливым подростком? Или у тебя есть какие-то другие мысли?

– Простите, пожалуйста, – мальчик стал слегка дрожать, как будто температура резко упала. – Холодно что-то.

– А по мне так в самый раз, – темная фигура опять резко переместилась и возникла рядом с мальчиком. – Брось!

– Не надо! – мальчик поднял руки, пытаясь защититься от опасности и велосипед рухнул на гравий у дороги. Фонарик резко моргнул и окончательно потух. – Я буду вежливым!

Темнота ничего не ответила.

Он опять стоял один посреди дороги и щурился от яркого света.

– Где вы?!

Только тишина, чернота, странные деревья и больше ничего. Нет. Еще этот противный яркий белый свет, который неумолимо режет глаза.

– Что случилось, дорогой? – мамин голос возник за спиной и он резко обернулся. Мама стояла в лучах белого света, и ее кожа отливала мрамором. В одной руке у нее была глубокая тарелка, а в другой пятнистое полотенце, которым она протирала эту тарелку. – Ты почему так долго?

Вокруг все начало меняться.

Дорога покрылась тонким слоем льда и на обочинах появился иней. Задул холодный ветер и с неба начал сыпаться легкий снег.

А он так и стоял возле велосипеда в легкой одежде и смотрел на свои красные сандалии. Но почему красные? Они точно были коричневого цвета. Друзья все смеялись, что он наступил в коровью лепешку.

– Сволочи!

– Ну, разве можно так ругаться? Ты же вроде собирался стать пионером? Пионеры так не ругаются, – мама положила тарелку на дорогу, причем сделала это так, как будто делает это постоянно, вытерла руки о передник и уперла руки в бока. – Отец тебя в угол поставит.

– Мама, что у тебя с руками? – и как он вообще что-то видит против света? Мальчик уставился на лицо мамы. – Что с тобою?

– Все хорошо. Иди к мамочке, – женщина сделала шаг, другой и резко бросилась в сторону подростка. Она схватила мальчика за плечи и притянула к себе. – Тебе нечего бояться. Отца больше нет. Он ушел. Навсегда. Теперь остались только ты и я.

Руки крепко держали хрупкое тело. Мальчик попытался выбраться, но еще сильнее начал «тонуть» в неожиданно крупном теле своей мамы.

Что-то было неправильно.

Он постарался расслабиться и подумать.

Некогда!

Паника навалилась со всех сторон. Ему хотелось бежать как можно дальше от этого чертова места.

И от этого мерзкого затхлого запаха.

Он был везде.

Он лез под кожу и разливался по венам.

– Мама! Отпусти!

Никого не было.

Он резким движением рук попытался стряхнуть с себя ощущение той мерзости и того отвратительного запаха.

На снег упали темные капли, и подросток внимательно посмотрел на них.

– Нет, – он сделала шаг назад. Еще и еще. Споткнулся и упал в сугроб. – Нет. Нет. Нет! Н-е-е-е-е-е-ет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет!

Кровь залила то место, где он недавно стоял, а за ним тянулась кровавая дорожка, доходившая до его ног. Чистых ног и кроваво красных сандалией.

– Не может быть.

– Почему ты так думаешь? – темная фигура стояла рядом с пятном, и он чувствовал на себе изучающий взгляд.

– Мама давно умерла, – мальчик попытался встать, но ноги отказывались слушаться, и он сел обратно в сугроб. – Папа еще раньше. Такого не может быть.

– Где? – темный силуэт слегка покачнулся и стал приближаться. За спиной следов не было. – Где такого не может быть?

– Это все неправильно, – подросток схватился за лицо и по щекам полились слезы. – Так не бывает. Это все неправда.

– Это все, – темный человек склонился над худеньким тельцем в ожидании продолжения фразы. – Это?