Виктория Ом - Хозяин проклятого поместья

Из дома Ребекка повела нас в зоосад – главная причина, по которой мистеру Мейси понадобились рабочие руки. Это было высокое одноэтажное здание с большими окнами, через которые проникал естественный свет. Просторное помещение, заставленное клетками разных размеров и форм, могло вместить почти сто представителей животного мира, но сейчас в зоосаде наблюдалось ограниченное количество питомцев: три волка, горилла с шимпанзе, косматая лама, аквариумы с тарантулом, питоном и, кажется, гадюка. В просторной клетке уживались филин с коршуном, поразив меня своим мирным соседством больше, чем приматы, разделявшие один вольер.

Ребекка показала стол, в котором хранились записи о животных с рекомендациями по уходу и кормлению, но просила звать её, если возникнет какой-либо вопрос. Она заверила, что будет рада помочь советом. И это была правда: её улыбка в момент, когда она это говорила, выглядела искренней и очень тёплой для того, кто мёртв.

Вкратце рассказав о том, что ещё есть на территории поместья, Ребекка велела нам отправляться на кухню, чтобы позаботиться о вечерней кормёжке для животных, и исчезла. Список ожидавших еду мы нашли в столе смотрителя, так назвал его Эрл и негласно присвоил себе вместе с мягким стулом – единственным на весь зоосад.

Волкам полагалось по пять котлет на голову с какой-нибудь кашей на выбор. Ламе необходимо было нашинковать китайскую капусту с огурцом в таз, приправив оливковым маслом. Список блюд для гориллы с мартышкой был самым большим, но Ханне, которой досталась готовка для приматов, было лень, поэтому она облазила все ящики в кладовке и вернулась с добычей – двумя увесистыми связками бананов.

– А что, они же обезьяны – пусть едят бананы! – заявила она Эрлу на его недовольное покачивание головой. Тогда старик приказал ей позаботиться о нашем ужине, раз она так быстро справилась со своей работой.

Как только блюда для волков и ламы были готовы, мы дружным отрядом отправились в зоосад. Дорожка от усадьбы до домика с животными была выложена бетонными плитами. Длинный навес защищал её от прямых солнечных лучей, но не от косого дождя или холодного ветра. Если данный проход был сооружён для хозяев поместья, то они, разумеется, в непогоду в зоосад не наведывались. Когда за окнами простиралось свинцовое небо, в стекло бил противный дождь, сговорившись с порывистым ветром во что бы то ни стало пробраться в обитель тепла, лучше сидеть у камина, закутавшись в плед и читать книгу, а не глазеть на жавшихся в углах клеток животных.

Эрл разбирался с системой, позволяющей безопасно передать миски в вольер с волками. Я направилась к загону с ламой. А Ханна просунула бананы между прутьев обезьяньей клетки и отпрыгнула от неё, испугавшись зашевелившийся в углу гориллы. Большой зверь с огромными передними конечностями и суровым взглядом мог напугать кого угодно.

Лама подняла свою голову на длинной шее, когда я приблизилась к её загону, и внимательно наблюдала за каждым моим движением с ощутимым пренебрежением. Я поставила миску с салатом на устланную сеном землю, вышла за калитку и, закрыв её на крючок, посмотрела на спокойное животное, которое не спешило подняться на ноги, чтобы проверить подношение. К еде она, конечно, не притронулась. Возможно, не ест на публике или не была голодна. В такую хмурую погоду, царившей за окном весь день, обычно тянет поспать, а не покушать. Вдруг у некоторых животных также.

Ханна взвизгнула. Я и Эрл посмотрели в её сторону. Она стояла между клетками с гориллой и птицами. У её ног лежал банан.

– Чего орёшь? – буркнул Эрл, оставляя волков лакомиться далеко не волчьим ужином.

– Эта обезьяна в меня банан швырнула! – визгливым тоном сообщила она, указав пальцем на чёрное лицо гориллы.

– Может, они не хотят бананы? – высказала я своё предположение, подобрав с пола фрукт. – Скажи спасибо, что он говном в тебя не кинул, – усмехнулась я.

– Что? – не поняла шутки Ханна.

– Я слышала, что обезьяны кидаются своими экскрементами, когда им что-то не нравится.

– Это делают шимпанзе, – уточнил Эрл, поправив очки на переносице. – Думаю, такая экзекуция будет ожидать того, кто поленится с чисткой обезьяньей клетки.

– Чистка клеток – твоя работа, – недовольно фыркнула Ханна и добавила, расплываясь в ехидной улыбке: – Так что, не затягивай с этим делом. Этот обезьян очень метко кидается. Я едва увернулась.

Эрл смерил её тяжёлым взглядом и велел накормить гориллу чем-то другим, заметив, что его соседу или соседке – маленькой шимпанзе – бананы пришлись по вкусу. Устроившись на полочке, прикрученной к стене, обезьянка с наслаждением разделывалась с фруктами, сбрасывая шкурку вниз, прямо на импровизированную лежанку из сена, которая, судя по раздувавшимся ноздрям и покрасневшим от недовольства глазам, принадлежала горилле. Видимо, это обычное дело, когда им приносили бананы. Горилла терпела выходку соседа, направляя всё недовольство на истинных виновников, вернее, виновницу.