Холли Рейс - Полночные тайны

Среди всего, что происходило в последнее время, тот факт, что уже прошел год с тех пор, как я узнала о танах, ускользнул от меня. Я забыла о той Ферн, что стояла в гостиной своего дома в Итхре и наблюдала, как ее брата-близнеца окружал странный свет, о той Ферн, которая отправилась в Аннун, собираясь просто узнать, что случилось с ее матерью; которая и не думала заводить друзей. Да разве это могла быть та самая Ферн, что сейчас сидела за своим письменным столом?

Когда я прибыла в Тинтагель, новых сквайров еще не собрали. Я иду в рыцарский зал, чтобы взять свой костюм и ятаган, но перед залом меня ждет один из рееви.

– Лорд Элленби хочет видеть тебя и Олли, – говорит он. – Он сказал Самсону, чтобы тот не рассчитывал на вас в патруле.

Лорд Элленби говорил нам, что придумает какой-нибудь план, и он явно его составил. Иногда я гадаю, а есть ли у лорда Элленби жизнь помимо Аннуна и танов? Чем он занимается в Итхре? Он менеджер в банке? Или агент по недвижимости? И как он справляется с напряжением обычной работы и одновременно с тем, что происходит здесь?

Рееви ведет меня к башне венеуров, и мой энтузиазм гаснет. Когда я в последний раз поднималась в эту башню, мы гнались за убийцей моей матери, когда та задумала совершить самоубийство. И присутствие морриганов, их гнезд высоко над нами ощущается даже у основания башни – это давит, удушает, отчего у меня сжимается горло. И я испытываю облегчение, когда я замечаю лорда Элленби, ждущего на полпути наверх, и Олли рядом с ним.

– Хорошо, – вот все, что произносит лорд Элленби.

И без дальнейших объяснений стучит четыре раза по изъеденной древоточцами двери – «тук-тук-тук-тук…», и через несколько секунд дверь открывается.

Джин. Ну конечно, это и должна была быть Джин, та самая аптекарша, которая так откровенно показывала, что я ей не нравлюсь.

– Ох, – произносит Джин так, словно не ожидала нас. – Здравствуйте, сэр.

Джин бросает на меня непонятный взгляд, когда я вхожу следом за лордом Элленби и Олли, а потом сразу закрывает дверь.

– Уверен, вы уже встречались с Джин, – говорит лорд Элленби. – А это Иаза.

Рееви, ростом выше Самсона, с длинными светлыми волосами, в зеленом тюрбане в тон тунике, молча протягивает руку. Пока Олли болтает с Джин и Иазой, я рассматриваю комнату. Мы в круглой башне, и это отражается в обстановке. В центре комнаты стоит стол, заваленный папками и коробками, и он круглый. Полки и шкафы, что выстроились по краю комнаты, сделаны по линиям стен. Напротив двери одинокое окно, сквозь которое я замечаю похожее на нож строение, известное как Шард, – оно поблескивает янтарем в лучах заката.

– А теперь, – говорит лорд Элленби тоном, который означает «заткнитесь», – не начнем ли?

– Мы все знаем, чему мы противостоим, – начинает лорд Элленби, когда мы все усаживаемся, – или думаем, что знаем. Мы знаем, как силен Себастьян Мидраут. Или думаем, что знаем. Полагаю, что на самом деле мы понятия не имеем о том, на что Мидраут способен. Но в этом году Ферн и Самсон обнаружили нечто, что дало нам важное понимание того, к чему он стремится в Аннуне и Итхре. Олли помог нам расшифровать это.

Лорд Элленби открывает какую-то коробку. В ней – маленький деревянный кубик, выложенный полосками красного дерева, которые змейками вьются по его поверхности. Олли откидывается на спинку стула. Он лучше кого бы то ни было знает, насколько опасен этот предмет.

– В этой коробке Мидраут хранит все свои честолюбивые цели. Это его эндшпиль, его окончательный план. Вы теперь знаете, каков он. Уничтожение всех проявлений свободной воли и независимых мыслей. Всего отличающегося или необычного. Один голос. Вот чего он хочет: чтобы все до единого думали и действовали с одной целью – его целью. По его воле. Можете сами рассказать мне, как успешно он действует.

Я оглядываю мрачные лица сидящих за столом. Догадываюсь, что каждый из нас в Итхре представляет собой нечто необычное – нечто такое, что по определению Мидраута выделяет нас из узких рамок приемлемого. Для Иазы и Джин это может быть цвет их кожи. Я… ну, тут и объяснять нечего. Лишь Олли и лорд Элленби не имеют четких меток того, что вызвало бы гонения.

– Но нам также выпала счастливая возможность, – продолжает лорд Элленби. – Я не хочу чрезмерно давить на Ферн и Олли, потому что, видит бог, они и так уже получили достаточно. Но при том, насколько могуч Иммрал Мидраута, объединенная сила Ферн и Олли – одна из тех немногих удач, что спасли нас и многие тысячи сновидцев от полного уничтожения в Белтейн [8] Белтейн – кельтский праздник начала лета, традиционно отмечаемый 1 мая. Возможный перевод этого слова с древнеирландского – «сияющий огонь». . И еще мать Ферн, мой друг Уна, оставила где-то в Аннуне дар для своей дочери. Экскалибур.