Рыжая Ехидна - Мама из другого мира. Дела семейные и не только

Шемин поймал мой взгляд, и я позабыла обо всем, в трепетном ожидании того самого легкого прикосновения губ и…

От громового рева медведя задребезжали стекла. Стоило отвести взгляд от Шемина, как влечение схлынуло, оставив сосущую пустоту и ощущения неправильности происходящего.

Или правильности, потому что в следующую секунду в скулу кота врезался кулак злого Ричарда, который предстал перед нами абсолютно обнаженным.

– Ревность – лучшее лекарство, – в голос смеялся Ник. – Я же говорил!

Рауль и Рамона вскочили, не зная, что предпринять, пока голый Ричард мочалил моего несостоявшегося ухажера. Впрочем, это не продлилось долго. Нашего спящего красавца в чувство привела мама:

– Сынок, я, конечно, рада тебя видеть, но не мог бы ты прикрыть то, чем природа так тебя одарила?

– Рамона! – смеясь, одернул жену Рауль.

– Что? – немного нервно отозвалась женщина и тут же продолжила: – Я его бесштанным видела в последний раз в пятилетнем возрасте, и с тех пор, знаешь ли, он подрос!

Палату заполнил громогласный хохот мужчин, даже кошак Шемин сидел на полу и ухмылялся разбитыми губами. Ричард и впрямь выглядел обескураженным, словно только сейчас осознал себя и окружающую обстановку. Недоуменно оглядев свою вопиющую наготу, он метнулся к обрушенной кровати и замотался в одеяло на манер римского патриция. Я хихикнула, чем и привлекла к себе внимание героя дня. Но воссоединиться нам было не суждено, стремительная медведица взяла сына в плен материнской радости, к которой два мгновения спустя присоединился Рауль. Я даже немного позавидовала этим крепко обнявшимся троим, которые молча стискивали друг друга и не нуждались в словах.

Словно услышав или как-то еще уловив мой тихий вздох, Ричард поднял глаза, между нами протянулась невесомая паутинка, по которой ко мне устремилось эхо его эмоций: острая мужская тоска и что-то по-детски игривое. По опыту эхо-связи с братом я поняла, что чувствую: переживания Ричарда и тень эмоций Мишки. Контраст желаний этих двоих заставил меня ухмыльнуться. Это было ошибкой, глупо ухмыляться в лицо эмоционально нестабильному оборотню. Деликатно освободившись из родительских объятий, Медведь устремился ко мне. Мгновение – и я оказалась в крепких, вышибающих дух объятиях, а вокруг нас возник кокон из одеяла. Я обнимала не слабее. Ребра Ричарда едва не трещали, чувств я вкладывала не меньше, и главным было ощущение всепоглощающей радости – ВЫЖИЛ. Выкарабкался! Вернулся. Они оба вернулись ко мне, мои мужчины. Хотя, скорее, не мужчины, а мужчина и малыш вроде нашего Алика. Мишка получился ого-го какой, но по сути – сущий ребенок.

Сколько бы мы так простояли, наслаждаясь циркулирующими между нами чувствами, даря друг другу тепло и без слов обещая все, что может дать взаимная любовь? Неизвестно. Мы бы и не пошевелились, если бы нас с грубоватой непосредственностью не прервали друзья Ричарда.

– Командир, – кокетливым тоном неунывающей гризетки, прощебетал Трой, – я тоже обнимашек хочу!

Это послужило сигналом к тому, что сослуживцы Ричарда кинулись его трепать и тискать, как бы случайно не замечая меня. Точнее, очень хорошо замечая и принимая в свое товарищество как свою.

– Командир, вот вернешься, парни тебе взбучку устроят. Перепугал всех знатно! Вокруг тебя такая энергия бушевала, что подойти не могли. А потом ещё и целитель заверил, что шансов никаких. Мы уж думали всё… кранты…

– А остальные? – торопливо перебил Ричард, словно боялся не успеть. – Остальные как? За нами с Фоксом ещё шли как минимум трое. А Фокс?

– Да что ему сделается, он даже испугаться не успел, желторотик, как сработал амулет. Очухался после удара, да и кинулся тебя выносить. С остальными тоже все в порядке.

Ричард довольно скалился, а общительный Трой обратился ко мне:

– Ну, Лиза, вы и защитку изобрели! Это ж надо, «кувалду» погасила, как свечку! Мы выжили только благодаря вашим амулетам, потрясающая штука у вас получилась. Дальше мы прошли без потерь. Как Ричард на проклятье грудью напоролся, так мы их, печати эти, видеть стали, обходили без проблем. Печать проклятья близко – амулет синим светится. А фаерболы от защитного кокона просто назад отлетали, чуть ли не в руки тому, кто их запустил, вот потеха была, когда этим дедулям от собственных огнешаров спасаться пришлось. Вы себе не представляете, как удивилось это магическое старичье, когда мы ворвались! «Пьяная кувалда» – это заклинание, которое считалось ранее непреодолимым. И тут мы!