Тора Карташова - У тебя мое лицо

– Вы считаете это смешным?

– Простите, – я еле сдерживала смех. – Просто все это звучит, как бред. Еще можно поверить в перевертышей, но монстры? Какие? – все-таки я начала смеяться. – Кикиморы и домовые? А может драконы и горгульи? – я уже смеялась, не в силах сдерживать себя.

Александр терпеливо ждал, пока меня отпустит. Это был нервный, истерический смех, от которого болело горло и жгло глаза. Я захлебывалась воздухом и размазывала слезы по лицу. В боку закололо, и я согнулась пополам, выплевывая смех, выдавливая из себя все события прошедшего дня. Оборотни? Монстры? А за ними НЛО и рептилоиды пожалуют?

Смех превратился в икоту, а Александр терпеливо налил мне еще вина. Я сделала жадный глоток, утирая лицо.

– Это нормальная реакция, – Александр смотрел на меня немного удивленно. Словно мой смех не оскорбил его, а скорее позабавил.

– Простите, но все это звучит, как полный бред, – хрипло сказала я. Горло начало болеть. – Вы мне предлагаете стать охотником на монстров?

– Скорее исследователем, – ответил Александр. – Большая часть тех особей, которые обитают в наших краях, мало изучена. Точнее не так, – он немного задумался. – Они были изучены раньше. Есть свидетельства и скрытые сведения о существовании разных монстров по всему миру. Но потом о них не было слышно. Словно все они вымерли. А сейчас появились и изменились. Потому что внешний вид, особенности поведения и способы устранения отличаются от упомянутых в первоисточниках.

– Подождите, – я потрясла головой, чтобы отогнать усталость. – Вы и правда во все это верите? Серьезно?

Мне начало казаться, что я попала в гости к сумасшедшему мужчине, который свято верил в тот бред, который только что наговорил. Захотелось встать и уйти. Снова. Дойти до электрички и уехать в город. Но что я там буду делать без документов, денег и ключей от квартиры? Без возможности даже позвонить родителям или коллегам?

С ужасам я поняла, что Александр поставил меня в безвыходное положение. Да, я могла уйти, но идти было некуда. А он предлагал крышу над головой и работу. Как будто заранее знал, что я выберу.

– Мне нужны доказательства, – осторожно сказала я.

Если сейчас Александр предоставит что-то действительно весомое и это заставит меня поверить в его слова, я останусь и приму его предложение. Если же нет, я уже знаю, как дойти до станции.

– Я вам их предоставлю, – Александр встал и подошел ко мне, протянув руку. – Вы готовы?

– Готова, – ответила я и вложила в его руку свою. Его ладонь была сухой и немного шершавой, а хватка крепкой.

Я шла за ним не зная, что ждет меня дальше. Возможно, он был поехавшим маньяком, который заманивал своих жертв в усадьбу и совершал над ними какие-то гнусности. Возможно, я пожалею, что позволила вести себя по узким коридорам непонятно куда.

Возможно, я пожалею вообще обо всем, но и отступать уже не хотелось. Оставалось надеяться, что уйду я отсюда живой и в здравом рассудке.

Недолго петляя по узким коридорам, мы с Александром остановились возле крепкой деревянной двери. Александр открывал замки, а меня насторожила металлическая задвижка, протянутая во всю дверь. Обычно такие устанавливали с обратной стороны, но никак не снаружи.

– Чтобы вы там не увидели, – Александр открыл последний замок и задержал руку на задвижке. – Знайте, что бояться нечего, и никто не причинит вам вреда. – на его лицо легла тень от бликов настенной лампы, заостряя черты.

Александр открыл дверь, за которой виднелась узкая лестница в подвал. Пахнуло сыростью и мокрой землей, отчего по телу пробежали мурашки. В фильмах ужасов в такие моменты звучит тревожная музыка, а зрители кричат главному герою, чтобы он ни в коем случае не спускался в подвал. Я же была тем придурковатым главным героем, который делал именно то, чего делать не следовало.

– Скоро мы сделаем тут ремонт, но приходится пока работать в таких условиях, – сказал Александр, осторожно придерживая меня за руку. – Москва тоже не сразу строилась. – добавил он, будто оправдываясь.

Я осторожно ступала за ним шаг в шаг и про себя считала ступеньки. Восемь, десять, пятнадцать. Сердце гулко стучало в груди, на языке появился привкус сырости, которая витала в воздухе и ощущалась кожей. И будто непрерывно бегущая строка в моей голове транслировала один единственный вопрос: нахрена я сюда пошла?

Когда двадцать вторая ступенька закончилась, я облегченно выдохнула. После спуска сразу начинался коридор, расходящийся влево и вправо. Стены были выкрашены бежевой краской, которая местами облупилась, оголяя кирпичную кладку.