Есения Светлая - Музыка сентября

И я, переборов вторичный страх перед внезапно проснувшимся даром музыканта, решил продолжить игру на рояле, изредка все же посматривая на ее блестящие локоны и чуть дрожащую правую руку, когда красный огонек прикуренной сигареты поднимался к лицу .

Несмотря на мою вдруг свалившуюся популярность, к четырем утра завсегдатаи бара разошлись. Но мне хотелось играть вновь и вновь даже тогда, когда бармен убирал грязь со столиков и обреченно вздыхал над разбитыми стаканами. Через некоторое время и он покинул нас. Я сложил руки на коленях и закрыл глаза, принимая свою усталость. Лишь по шороху платья понял, что она уже рядом.

Когда ее горячие ладони легли на мои напряженные плечи, я выдохнул с облегчением. Вряд ли она могла сделать большее – именно об этом я мечтал весь этот долгий и мучительный вечер.

Она несколько минут разминала затекшие мышцы, а затем, проведя острыми ноготками по шее, вцепилась мне в волосы и больно дернула их назад. Моментально ушла боль из затылка и я, нежно накрыв ее руки, потянул к себе.

Она засмеялась. Так легко и непринуждённо, будто мы сейчас находились не в загаженном и пропитанном парами алкоголя помещении, а где-нибудь на солнечном цветущем лугу. Я обнял ее, прижался лицом к животу и животной хваткой вцепился в упругие ягодицы. Если бы она знала, как на меня действует ее запах. Я оживал и рождался вновь, с каждым вдохом.

Легко подхватив ее на руки, аккуратно усадил на закрытый рояль. Моя Муза распахнула глаза и жадно задышала. Ни капли испуга – от нее, и только дикое и ненормированное желание сделать ей приятное – от меня.

Ткань платья безжалостно скомкана и натянута до пояса. Я глажу ее умопомрачительные ноги и целую каждый сантиметр белоснежной сладко-молочной кожи.

Она такая же нежная там, как себе и представлял… И я настойчиво слизываю ее страсть, придерживая рукой узкое кружево белья. Она изгибается, словно кошка, и царапает мне руки. Но я крепко сжимаю ее тугие ягодицы, не давая сбежать. Ее крик, словно спусковой крючок, отправляет и мои до предела накалённые чувства в нокаут.

Еще долго я не мог отдышаться от пережитых эмоций, и только когда почувствовал, что она вздрагивает от напряжения и усталости, помог ей подняться.

Она нежно обвила мою шею руками и прильнула лицом к плечу. Невероятно, но создалось ощущение, что ей стыдно за этот совершенный акт откровенности между нами. Это было настолько глубоко, чувственно и пронзительно, что не могло сравниться ни с одним традиционным половым сношением.

Я прижимал ее к себе, гладил оголенную спину и целовал волосы. Что может быть лучше вот такого идеального сиюминутного маленького счастья?

Мы расстались у входа в бар. С щемящей тоской в груди я направился вверх по мрачной пещере в ледяной и бездушный город, оставив свое сердце с ней.

Уже начинало светать, и туман, завладевший пустынными улицами, жадно льнул ко мне, стирая ее прикосновения и впитавшийся в одежду запах…

Видимо, все средства, которые я получил от Мистера Экс-Супруга, придется тратить на такси. Моя унылая квартира , увы, практически на другом конце города.

Утро было безмолвным, режущим сухие воспаленные глаза, дышащим на меня опостылевшими запахами яичницы с салом и второсортного кофе.

Но я сидел за столом с мечтательной улыбкой и ее грейпфрутовым соком на моих губах…

В этот день я позвонил начальнику и сообщил, что заболел. У меня было в запасе несколько отгулов, и он благородно разрешил мне ими воспользоваться. Я выспался до обеда, затем пообщался с сыном-переростком, вечно закрывающимся в своей полутемной, заляпанной плакатами комнате. Все было, как и всегда – ему я совершенно не нужен, от меня же требовалось лишь не усугублять.

Жена, к обеду забывшая о своих оскорбленных чувствах, с радостью приняла чек на покупку новых сапог. Вопросы о моем отсутствии в супружеской спальне отпали автоматически. Мне даже были поданы термометр и таблетка аспирина. Обмен обязанностями состоялся, жена ушла на службу в свою любимую редакцию, а я решил просто отоспаться. Чувствовал себя при этом безмерно волнующимся юнцом, собравшимся на свое первое серьезное ночное свидание.

Давний друг и по совместительству сыщик особого розыскного отдела часто делился со мной своими рабочими секретами. Так уж повелось, что я умел молчать как рыба, а он выговариваться в мои свободные уши, хорошенько налегая на бутыль с горячительным. Наши посиделки обычно приравнивались к его получке и проводились традиционно раз в месяц. Почему-то судьба раскинула карты так, что деньги он в этот раз получил на три дня раньше. О чем и сообщил через несколько часов, разрушив мои планы и оздоровительный сон.