Виктория Никитин - Истории стеклянного города. Детективное агенство «Глаз»

– Сгинь нечисть – не глядя, она кинула подушкой в друга, перевернувшись на другой бок, попытавшись снова уснуть.

– Не разбрасывайся казённым имуществом! – возмутился Лекс, поднимая и отряхивая то самое казённое.

– Гном ушастый – пробурчала девушка, накрываясь одеялом.

– А вот сейчас обидно было… – возмутился партнёр, но Жасмин никак не отреагировала на это, продолжая спать – Так! Хватит дрыхнуть! Тут тебе не гостиница. Хочешь спать – марш домой!

Он в один миг подлетел к кушетке и сдёрнул одеяло с девушки. Жасмин тут же по девичьи завизжала, пытаясь ухватиться за спасительную материю, но этот гад вместе с одеялом стянул и полотенце, которое заменяло ей сорочку.

– Дохлый жмурик, ты голая!!!! – зелёные глаза на точёном лице смешно выпучились, смотря на попытки девушки прикрыться.

– Отпусти одеяло к гырху – не осталась в долгу девушка, всё ещё борясь с зажатой в руке тряпкой.

Лекс тут же разжал пальцы, открывая и закрывая рот.

– Вон! – крикнула она, прячась от нахала.

– Жду тебя у себя – кинул парень, мигом вылетев из комнаты.

Вздохнув, Жасмин упала обратно в кровать. После такой эмоциональной взбучки сон как рукой сняло. Печально вздохнув и щурясь от яркого солнца, она поплелась в душ. Надев одно из запасных платьев, которые всегда находились тут в конторе, девушка прошла в их кухоньку и заварила крепкий цикорий. Нужно было хоть как-то взбодриться.

Подхватив вторую чашку для напарника, она поднялась на второй этаж, без стука проскользнув в приоткрытую дверь кабинета Лекса. полуэльф сидел за своим столом, просматривая расписание.

– Через полчаса у нас встреча с мастером Германом, после мы планировали посетить кондитерскую «Кренделёк» и поговорить с официантами, они единственные видели Ламоса трезвым. Вечером у нас встреча с ювелиром мастером Ранжон, нужно забрать результаты экспертизы. Не верится мне, что мастер кожевник вдруг неожиданно получил неведомо откуда свалившееся наследство от непонятно откуда взявшегося дальнего родственника, который так удачно скончался прямо в день совершеннолетия Кари Аланд.

– Почему господин Аланд просто не откажет назойливому жениху?

– Не может, долг чести не позволяет попрать традиции общины.

Жасмин скривила губы, не понимая этих нагов. Как продавать своих дочерей на торгах – это нормально, а вот отказать старику, который положил глаз на молоденькую девчонку, так это нарушение традиции и бесчестие. Она тяжело вздохнула, временами ненавидя свободу, дарованную императором, но закон чтится лишь законом и против свободы культур и традиций разных рас и народов не ей выступать.

Лекс замолчал, с прищуром глядя на неё, из-под пушистых ресниц золотые глаза полуэльфа смотрели осуждающе.

– Что?

– Ты снова допоздна сидела за бумагами?

Жасмин закатила глаза, забота друга была приятной, но чрезмерная опека бесила, именно из-за этой опеки она когда-то сбежала из дома, повторение ей не нужно.

– Тебе не кажется, что я уже достаточно взрослая, чтобы меня воспитывать?

– Воспитывать? Нет уж, увольте от такой участи. Но твои мешки под глазами и усталость влияют на работу. Мне ещё не хватало, чтобы клиенты думали, что я тут мучаю тебя. Ты же на несвежее умертвие похожа! – возмутился Лекс, нервно дёргая ушами.

Невольно Жасмин захихикала, смотря на эти подёргивания. Её друг всегда был несдержан, сказывалась примесь крови гномов в богатой родословной полуэльфа.

На первом этаже зазвенел колокольчик открывшейся двери. Жасмин невольно вздрогнула.

– Вот именно об этом я и говорю – наставил он на неё тонкий палец – От недосыпа ты вся дёрганая уже стала. Так… Всё, я решил… – парень с абсолютно серьёзным видом хлопнул по столу раскрытой ладонью.

«Сейчас будет играть роль старшего брата, опекуна, отца, матери и всех родственников вместе взятых». Жасмин горестно вздохнула, приготовившись слушать новый поток нравоучений.

– Значит так. Сразу же после встречи с ювелиром я закидываю тебя в экипаж, и самолично отвожу домой. К тебе домой! Вот этими вот ручонками укладываю в постельку, подоткну одеяло, и не уйду, пока ты не выспишься. Буду спать прямо там в кресле. Ты вообще себя не бережёшь. Сколько можно?

Склонив голову, Жасмин слушала поток нотаций, всё тоже и всё о том же. «Сколько можно? Ты себя не ценишь… и так далее и тому подобное». Бла, бла, бла. Старая пьеса о главном, отрепетированная и выученная ещё со времён обучения в Академии.