Константин Бояндин - Обряд

– Ганя, постойте. Да погодите вы! – Он шагнул к ней, и Агафья замерла, вопросительно глядя ему в глаза. – Послушайте, так нельзя. Вы же сами не хотите!

– Нет, но вы хотите, – отозвалась Агафья спокойно.

Владимир уже собирался ответить: «И не думал даже», когда до него дошло, что думал, чего уж греха таить. И расхотелось говорить ей неправду. Пусть даже правда неприятна на слух.

– Даже если так, это всё равно неправильно. Сядьте! – попросил он, и Агафья повиновалась, присела на краешек постели.

Владимир присел перед ней на корточки.

– Вы устали, вы испуганы, вам нужно отдохнуть. Всё остальное неважно. Давайте так: вы сейчас просто ложитесь спать, а обо всём поговорим завтра.

Агафья кивнула и смутилась. Но почти сразу же к ней вернулось самообладание.

– А можно пару вопросов о вашей истории? – спросил Владимир неожиданно для самого себя.

Помогло. Агафья вздрогнула и посмотрела на него с удивлением:

– Что?!

– О вашей истории. Про цветок.

Агафья рассмеялась, видно было, что она хочет махнуть рукой: «Да ну вас!». А затем молча кивнула.

– Тот цветок очень редкий?

– Да.

– И матери его было очень жаль?

– Да.

– Он завял, заболел, когда дочь полила его?

– Неважно.

– А дочь…

– Неважно, – повторила Агафья, улыбаясь, и взяла его за руки, мягко потянула на себя. – Это всё сейчас неважно. Спасибо, Владимир! – шепнула она, глядя ему в глаза; от тепла её рук и запаха кожи вновь начала кружиться голова.

– Поговорим завтра, да? – Она не сразу отпустила его ладони, поднимаясь вместе с ним на ноги. Да и он не очень торопился освобождать их.

– Добрых снов, Ганя! – оглянулся Владимир и шагнул за порог.

За его спиной закрыли дверь. Мягко, но плотно.

Владимир открыл глаза. Отлично! Так и спал – одетый, прямо на покрывале. Он поднялся и прошёл в ванную. Отметил, что гостевая зубная щётка стоит немного не так, да и прочее чуть сдвинуто. Улыбнулся: значит, Агафья пришла в себя достаточно, чтобы умыться перед сном.

Отмокая под душем, Владимир думал о событиях минувшего долгого вечера. Призрак – или что это было – способен стучать по двери. Или за дверью был кто-то ещё, самый обычный человек. Но чем был призрак? Владимир успел посмотреть много фильмов и сыграть в большое количество компьютерных игр. Тот зыбкий силуэт больше всего походил на активный камуфляж, «плащ-невидимку», если такое может существовать в реальности. И кому могло прийти в голову бродить в такой защите по минус первому этажу Управы?

Агафья отчего-то боится кошек и назвала полицейского стражником. И продолжает представляться сотрудником некой Инквизиции. Если это игра, то она затянулась. Что тогда? Считать Агафью не вполне вменяемой?

Владимир облачился в халат, вышел из ванной и понял, что сна ни в одном глазу. Огляделся и протёр глаза: ботинки, в которых пришла Агафья, вроде бы светились в полумраке прихожей. Едва заметно, но светились!

Владимир погасил все источники света, оставил только ночник в прихожей – дежурное освещение, чтобы ночью не промахнуться и ни обо что не стукнуться. Точно, они светились, как гнилушки: чтобы заметить, нужно смотреть не на сами ботинки, а чуть в сторону. Интересно!

Владимир сфотографировал ботинки на смартфон. Странная торговая марка, Ultimum, раньше такой не видел. И чистые какие! Словно только что с витрины. Обувь точно не мыли вчера, но она должна быть хотя бы в уличной пыли! А её нет. Владимир по одному приподнял ботинки, посмотрел на подошвы, на швы, на все части – везде идеально чисто: ни грязи, ни пыли. И под самими ботинками пол чист, вокруг них пыль и мелкий сор, а под этой обувью пол просто сверкает чистотой!

Владимир вернул ботинки на место. Ни в каком месте не модные, зато, должно быть, удобные: видно, что стелька по рельефу непростая. Похоже, ногу хорошо фиксируют. И застёжка необычная, вроде бы шнурки как шнурки, но плотно прижаты к коже ботинок. Владимир осторожно потянул на себя шнурок и тот легко поддался Отпустил – и шнурок тут же соскользнул назад и встал на место. Однако! И запах, вернее, полное его отсутствие. За своей обувью Владимир следил, и там с запахами всё в порядке, но тут вообще ничего. Сильно! Надо запомнить марку, поинтересоваться.

Чёрная куртка Агафьи и её косынка висели на плечиках. Ткань тоже интересная на вид и тоже подозрительно чистая. А косынка ровная, гладкая, словно выглаженная. А это как возможно? Владимир осторожно провёл тыльной стороной ладони по рукаву куртки Агафьи. Гладкая, приятная поверхность. Ни волоска не ощущалось, ни малейшей неровности. А на вид вязаная. И тоже никакого запаха. От слова «совсем».