Кэт Чо - Жестокие духи

Но, конечно, он совершил ошибку, которая стоила им их сомнительного союза. Возможно, Чуну мог бы даже назвать эти отношения дружбой.

И все же одна его ошибка стоила чьей-то жизни. Жизни матери Миён. Давным-давно Чуну поклялся себе, что больше не будет участвовать в играх, на кону которых стоит смерть. Так что, хочет Миён того или нет, Чуну чувствовал, что он должен как-то искупить перед ней вину. Он останется рядом, пока не вернет долг. Единственная проблема – он не был уверен, когда это произойдет. Даже бессмертный токкэби не мог знать, когда с его плеч спадет груз вины. Все это было жутко неприятно, но оставить это так Чуну не мог.

– Итак, Чуну, как идут занятия? – вернула его к настоящему госпожа Мун.

Он вспомнил легенду, которую они рассказали матери Сомин.

– Ты в университете Хонъик учишься, да?

– Ах да, – любезно улыбнулся Чуну. – Все здорово. Специальность интересная.

Он всегда выглядел так, словно еще недавно был подростком. Кто-то – например, дочь госпожи Мун – мог утверждать, будто он все еще незрелый ребенок предпубертатного периода, но ему уже давно перевалило за сотню. Тем не менее приходилось мириться с тем, что госпожа Мун причислила его к одноклассникам дочери, хотя, по их легенде, Чуну уже учился на первом курсе. Он даже не помнил, говорили ли матери Сомин название университета, когда врали, что он приходится двоюродным братом Миён.

– Миён переедет обратно к вам, значит? – спросила госпожа Мун, и сначала Чуну даже не понял, о чем она говорит. Он-то предполагал, что Миён найдет себе жилье, но тут он вспомнил, что до совершеннолетия ей еще целый год. Чуну мог бы, конечно, возразить, что эту возрастную планку придумали наобум. Он и половину времени себя «взрослым» не чувствовал.

Сомин оторвалась от коробки и повернулась к ним. Глаза ее были широко раскрыты, словно предупреждая Чуну говорить осторожнее. Поэтому, конечно, он сразу захотел сделать прямо противоположное.

– Омма, не думаю, что Миён уже решила, где будет жить, – сказала Сомин одновременно с тем, как Чуну выпалил:

– Конечно. – Он даже не успел задуматься над своим ответом.

Мать Сомин облегченно вздохнула:

– Ох, хорошо. А я-то беспокоилась, где Миён будет жить.

Услышав свое имя, Миён высунула голову из ванной:

– Вы меня звали?

– Я как раз говорила твоему брату, что рада слышать, что тебе есть где остановиться, – сказала мать Сомин.

– Что? – Миён подозрительно взглянула на Чуну.

– Я сказал матери Сомин, что ты переезжаешь обратно ко мне, так ведь, сестренка? – Чуну нацепил яркую улыбку.

Миён так резко помрачнела, что Чуну на мгновение даже решил, будто это из-за его голоса.

– Я не…

– Прямо камень с души, – рассмеялась мама Сомин. – Я так беспокоилась! Сомин сказала, что понятия не имеет, где будет жить Миён. А у нас дома и так уже тесно из-за Джихуна, и я не представляла, как запихнуть туда еще одного подростка. – Неловкий лепет госпожи Мун выглядел почти мило. Она и вправду не умела фильтровать свои мысли.

– Спасибо за беспокойство. И я ценю твое предложение… братец . – Миён выплюнула последнее слово, словно мерзкое проклятие. – Но я не хочу быть обузой.

– О, ты ничуть меня не обременишь. Я с удовольствием дам тебе кров. – Чуну добавил одну из своих очаровательных улыбок.

На минуту повисла тишина. Даже Сомин, казалось, застыла. Но госпожа Мун, либо совершенно ни о чем не подозревая, либо намеренно притворяясь невеждой, раз уж появился шанс разрешить мучимую ее проблему, заговорила:

– Я думаю, тебе будет лучше остаться с Чуну. Разве рядом с семьей не лучше?

Взгляд Миён говорил сам за себя. «Ты еще пожалеешь об этом».

Не сдержавшись, Чуну еще разок ткнул палкой в осиное гнездо:

– Это верно. Доверься своему оппе [16] Оппа ( кор . 오빠) – обращение, которое используют лица женского пола по отношению к старшим братьям либо (в неформальной обстановке) по отношению к молодым людям старше их. .

– Конечно, – выплюнула Миён.

После этой безмолвной ссоры между Миён и Чуну повисло ощутимое напряжение. Его чувствовали все. Ну, кроме матери Сомин и Чханвана, который был настолько беззаботен, что иногда Сомин задавалась вопросом, как он вообще живет.

Но Чханвану пришлось уехать на встречу с репетитором. Без его бессмысленной болтовни Сомин в любом уголке квартиры буквально физически ощущала накал страстей между Миён и Чуну. Спустя два часа ей начало казаться, что она задыхается. Пока она обдумывала план побега, раздался стук в дверь.