Екатерина Антонова - (Не) запретная для Альфы

Вопреки пережитой боли, Лео подарил мне новый смысл жизни. Марк помогал всем, чем мог. Отвез к своим родителям, поговорил со знакомым психотерапевтом. Каждую ночь меня мучили жуткие кошмары, я страдала внезапными приступами паники. Но растущие внутри близнецы помогали своей мамочке, и уже спустя три месяца я смогла впервые улыбнуться. Не знаю, как выдержала все то, что на меня обрушилось. А Лео… он не искал меня. Позже Марк признался, что мой оборотень полностью занялся вопросами стаи и помощи амнистированным оборотням.

Ни я, ни дети ему совершенно не были интересны. Смахнула горькую слезу, водрузила на плечо сумку и одела близнецов для прогулки. Они всегда были вместе. При рождении, кормлении, на прогулках. Заболевал один, и тут же следом – второй. Лео не должен нас найти, никогда! Анализ на ген Ви отменили, так что мои дети теперь могли жить нормальной жизнью. Но никаких волчьих повадок я в них не замечала. Надеюсь, они останутся обычными людьми. Хватит с меня оборотней.

Погода постепенно становилась солнечной, тучи отступали, освещая длинную улицу под названием Саммервью. Пока Марк усаживал малышей на детские сидения, я почувствована на себе пристальный взгляд. Агрессивный, больной и опасный. Резко обернулась, но никого не увидела. Бродила глазами по другим домам, окнам и кустам.

– Миледи! – позвал Марк, – все в порядке?

– Да, – кажется, психика снова сыграла со мной злую шутку, – поехали.

Но теперь все вокруг начало казаться опасным. Я судорожно бродила взглядом по мелькающим домам. Мы остановились на светофоре, как вдруг в зеркало заднего вида я увидела… о нет! Томас Винтер стоял, прислонившись к фонарному столбу и злобно ухмылялся.

– Нет, – прошептала, облизывая губы, – пожалуйста.

– Что такое? – всполошился мой спутник, а дети на заднем сидении синхронно расплакались.

– Винтер… он здесь! – я судорожно глотала ртом воздух.

– Где? – он бегло осмотрел площадку, а я принялась успокаивать близнецов, – там никого нет.

Но я знала, что это был мой давний враг. По всем телеканалам транслировали, что знаменитый Томас Винтер проводил чудовищные опыты над волчьими женщинами и детьми. Его очерняли забыв, что и сами буквально за месяц до этого с радостью пользовались результатами его трудов. Как же все быстро изменилось! Марк положил ладонь на мои дрожащие руки.

– Он мертв, миледи. Больше этот монстр никого не обидит, клянусь!

– Угу, – уставилась в окно, пытаясь ему поверить.

Почему мужчины так любят уверять в чем-то своих женщин? Один поклялся в вечной любви, а потом просто бросил, второй обещает безопасность, но сможет ли ее обеспечить? Бросаю взгляд на близнецов, мирно щебечущих на заднем сидении. Никто мне не поможет, кроме меня самой. Что-то не хочется уже веселиться. Но тучи в душе слегка развеялись, стоило нам припарковаться у огромного парка, в котором все сияло и пело. Мы усадили малышей в коляску. Марк настоял, чтобы именно он вез близнецов.

Знаю, как ему хочется быть ближе, но я пока не готова никого к себе подпустить. А за детей и вовсе загрызу. Странные мысли у обычной девушки, но именно так кричит душа. Постепенно я смогла расслабиться. Закат казался таким рыжим, что невольно прикрыла глаза, подставляя лицо его тающим лучам. Мы весь вечер гуляли, участвовали в забавных играх и в конце присели под большим и толстым дубом, чтобы перекусить. Малыши с радостью что-то лепетали, пытаясь поделить любимую игрушку.

– Они такие милые, – улыбнулся Марк, – миледи, я бы хотел…

– Не надо, – потупилась, делая глоток минеральной воды, – не сейчас, ладно?

– Три года прошло.

Я отвернулась, но жесткая мужская рука легла на мою скулу, разворачивая меня к Марку. Он выглядел странно: глаза блестели, взгляд бродил по моему лицу, задерживаясь на губах.

– Я хочу вас поцеловать, Анисса, – прошептал он.

– Не надо… – пролепетала и попыталась отстраниться.

– Вы ему не нужны. Он уже забыл обо всем, что было! – голос моего спутника дрогнул, – ведь это все из-за альфы?

Но вдруг Леонард, кряхтя, встал на ноги и сурово взглянул на моего защитника. А затем зарычал, пусть и не очень грозно, но достаточно громко. Чего? Мы оба опешили, таращась на малыша. Его глаза сменили цвет на ярко-желтый. Сердце пронзила острая стрела боли. Лео… он же сын Лео, и тоже оборотень. Боже! Хорошо, что вокруг никого не было.

– Значит, они все-таки носители волчьего гена, – задумчиво произнес Марк, пока я быстро собирала остатки еды в корзину, – но почему вы так боитесь? Оборотней амнистировали, близнецам ничего не угрожает.