Карен Линч: Королева

Я зажала рот ладонью, а он продолжил:

– Они связали нас и велели страже отвести принца в его номер, пока сами улаживают возникшую проблему. Следующее, что я помню: мы оказались в банкетном зале, а фейри звонили Роджину Хавасу, чтобы он избавился от нас. Они не хотели, чтобы смерть двух известных охотников за головами привлекла внимание к принцу Ризу, и не желали рисковать тем, что репортеры установят связь между ним и нами. Они понятия не имели, что сестра Роджина перехватит звонок и спасет нас.

– Ты помнишь ее? – Я рассказала отцу о том, что именно Раиса давала им горен, чтобы сохранить их жизнь. До сих пор он не помнил о ее участии во всем этом.

– Да. Я очнулся в ее доме. Она обещала сделать все, что в ее силах, чтобы сохранить нам жизнь. Все мои последующие воспоминания затуманены. Я не могу отличить настоящие от тех, что были навеяны гореном.

Я продолжала мерить комнату шагами. Не могла думать ни о том, что мой брат, возможно, жив, ни о том, через что прошли мои родители. Мой разум не мог переварить все это сразу. Вместо этого я сосредоточилась на человеке, который стоял у истоков, на том, кто причинил моей семье так много боли.

– Я одного не понимаю: зачем? Зачем королеве Анвин красть человеческого ребенка, превращать его в фейри и воспитывать как своего сына? Своего наследника? Одно о политике фейри я знаю наверняка: они хотят, чтобы в королевском роду была только самая голубая кровь. Не поверю, что хоть один благой фейри, в котором течет хотя бы капля королевской крови, согласится, чтобы однажды их королем стал тот, кто даже не был рожден фейри.

– Согласился бы, если бы не знал, что он не рожден фейри.

– Точно! – Я резко повернулась к отцу. – Вот почему ее страж пытался убить вас с мамой и почему они не хотят, чтобы к вам вернулась память. Я думала, они беспокоились, вдруг ты знал, что они украли ки-тейн, но все это время причиной был принц Риз… Калеб…

Мой голос стих, а нутро скрутило, будто в нем повернули лезвие ножа, когда я вновь увидела боль в папиных глазах. Я не могла даже представить, что он переживал. Его сына отняли и вырастили как фейри, который не знал своих настоящих родителей. Даже если принц Риз выяснит правду и захочет познакомиться со своей семьей, мы все равно не сможем вернуть ту жизнь, которая была у нас отнята.

Я опять принялась метаться по комнате.

– И все же это не объясняет, зачем ей было красть человеческого ребенка и выдавать за своего. Какая ей от этого выгода?

– Я не знаю. – Папа опустил взгляд на руки. – Но она приложила немало усилий, чтобы сделать это и замести следы.

Он был прав. Стражи королевы не просто украли Калеба. Они подменили его на подкидыша, которого сделали похожим на моего брата, а на это требуется немало магии. А еще им пришлось наложить чары на судмедэксперта, чтобы отчет о вскрытии подтверждал, будто мертвый ребенок и есть Калеб, умерший от порока сердца.

Но, даже проделав все это, стражи не могли принести человеческого ребенка в мир фейри. Они не обладали достаточно сильной магией, чтобы обратить его, а значит, королева Анвин тайно прибыла в наш мир, чтобы сделать это самой.

Но почему именно Калеба? Почему среди миллионов маленьких мальчиков в мире они выбрали именно моего брата? Они искали что-то конкретное, или мы оказались первой повстречавшейся им семьей, в которой был младенец? Наверное, мы никогда не узнаем ответ на этот вопрос, и я боялась, что это всю оставшуюся жизнь не даст моим родителям покоя.

От бессилия во мне вспыхнула злость. Благая королева только и делала, что причиняла боль моим любимым людям, а сама оставалась, по сути, неприкосновенной. Все равно у нас не было свидетельств ее преступления. Сходство принца с моим отцом можно списать на совпадение, а доказательств его истинного происхождения у нас тоже не было. Как только человек становился фейри, от его человеческой ДНК не оставалось ничего. Именно от этого процесса я страдала всю прошлую неделю.

Было и тело, которое мама с папой похоронили, но безумной истории о подмене будет недостаточно, чтобы вынудить власти провести эксгумацию. К тому же подобное не осталось бы незамеченным. Моя семья будет мертва еще до того, как высохнут чернила на ордере.

Тихий свист привлек мое внимание к Финчу, который стоял в дальнем конце коридора. Широко распахнув полные тревоги глаза, он спросил жестами:

«С папой все хорошо?»

Я проследила за его взглядом, прикованным к отцу, который сидел, обхватив голову руками, и ответила: