Андрей Лупахин - Бесовщина Фуева

– На хрена оно надо?! – воскликнул Алексей. – Гадость какая!

– Много ты понимаешь, дурень! – проговорил Авалон назидательно. – Чем больше говна сатаны впитает в себя адское создание, тем сильнее оно станет! Верховные демоны им вообще насквозь пропитались… Берёшь и втираешь в лоб! – бес зачерпнул рукой воображаемую «валюту» преисподней и начал втирать круговыми движениями. – Ладно, пойдём. На тебя оно всё равно не сработает, но понюхать – имеешь право!

Бес гнусно захихикал и полетел дальше. Алексей шёл за ним, потихоньку приходя в себя от услышанного.

«Не всё золото, что блестит, и не всё благовония, что пахнет как амброзия…» – подумал он с досадой.

Авалон, услышавший и эту мысль, обернулся и закивал, глумливо улыбаясь и сверкая зелёными глазищами. Наконец они покинули рынок и продолжили путь по улочкам адского города.

Только сейчас Алексей заметил, что почему-то совсем не чувствует усталости, хоть и прошёл пешком весьма приличное расстояние. Правда, ему очень хотелось курить! Мысль о сигаретах в очередной раз посетила многострадальную душу, которую вели на заклание.

– Не, не, не, сигарет не будет, – проговорил Авалон, не оборачиваясь.

– Почему? У вас тут никто не курит? – спросил Алексей с досадой. – В жизни б не подумал, что бесы – «зожники»…

– Мы не «зожники», – ответил Авалон, – просто эту штуку придумали специально для вас, а нам на них абсолютно насрать… кстати, мы пришли!

Бес показал на покосившийся одноэтажный дом с заколоченными окнами и опустился на крыльцо, сложив крылышки за спиной. Алексей подошел ближе к массивной деревянной двери, за которой его ждала зловещая судьба. Авалон постучался и через пару мгновений на пороге появился хозяин – полная копия Авалона, которая отличалась от последнего лишь цветом глаз, мерцавших синим светом. После непродолжительного диалога на бесовской тарабарщине, хозяин позвал гостей в дом.

– Вообще, мне не до тебя, – проговорил он, оглядев Алексея с головы до ног, – но дочка давно выпрашивает новую игрушку, так что давай, дуй в подвал!

Все трое вошли в дом. В коридоре была широкая лестница, которая вела на один этаж ниже и заканчивалась у дубовой деревянной двери, запиравшейся на проржавевший железный засов. Из подвала доносился детский голос, напевавший известную песенку про улыбку, от которой непременно станет светлее, прямо как от электрической лампочки, и глухие звуки – Алексею показалось, будто бы кто-то стонет…

Синеглазый бес открыл дверь и тихонько втолкнул в подвал новую «игрушку», которая поскользнулась на последней ступеньке и упала, больно ударив седалище о каменный пол. Авалон ехидно захихикал:

– Под ноги смотри, говорю же! – и спросил: – Ну, как тебе твой новый дом?

Алексей, выругавшись, поднялся на ноги, оглядываясь по сторонам. Посреди подвала находился стол, за которым сидел связанный человек, вертевшийся, словно уж на сковородке, во рту несчастного торчал кляп из разноцветных тряпок.

«Господи, что у него во рту?! Детские носочки что ли?!» – подумал Алексей, чувствуя, как по спине начинают ползать мурашки.

На столе пылал жаром раскаленный самовар, из которого маленькая бесовка разливала лаву по фарфоровым чашечкам. Согласно законам физики, химии и здравого смысла, от посуды должно было остаться лишь воспоминание, но все они в аду не стоили и ломаного гроша – законы эти…

В углу на огне бурлил котёл, из которого попытался выбраться человек – увидев пару рук, уцепившихся за край, бесовка поставила чашку на стол, схватила вилы, лежавшие на полу и как следует ткнула несчастного, который к тому времени уже наполовину вылез!

– Я кашу варю, – сказала бесовка, посмотрев на Алексея. – Каша плохая, не хочет вариться!

Дочка синеглазого беса поставила вилы, и снова занялся раскалённым самоваром. Связанный человек, сидевший за столом, завертелся пуще прежнего!

– Сейчас будем пить чай, – сказала бесовка, пододвигая чашку «гостю», который, судя по воплям, доносившимся через кляп во рту, готов был отдать всё, что имел, лишь бы свалить с адского чаепития куда подальше. – И ты тоже будешь, – добавила она, мельком посмотрев на Алексея.

– Нет, нет, нет, да ну на хрен! – запричитал тот, глядя, как ещё одна чашка, предназначавшаяся ему, наполняется раскалённой лавой. – Авалон, да ну, блин! Она же ненормальная!

– Следи за словами, пёс! – рявкнул возмущенный отец.

– Да, Алёша, поприкуси-ка язык, – недовольно проговорил Авалон. – Чего ты разнервничался? Ребёнок просто играет… ну ладно, ладно, пойдём отсюда, пока ты не обделался!