Яна Ветрова - Речная соната

– А как светится-то, – пробормотал он. – Не пойму, что за камушек такой. Ежели только магический, да магией и не пахнет… Просверлить, штифтик вставить, верёвочку продеть, да и на шею, а?

– М… можно так, чтобы не сверлить? – неуверенно спросила я. – По-моему, там жидкость. И я думала, браслетик…

Усатый мужчина чему-то рассмеялся и покачал головой.

– Какой? – спросил он, закатал рукав и потряс вытянутой рукой. Его запястье обвивала дюжина всевозможных браслетов.

Я наклонилась поближе и ткнула в самый простой. Он был сплетён из тонких кожаных шнурков, у единственной бусины косичка расходилась, открывая камушек во всём его великолепии, но при этом крепко удерживая его.

Дядя Лоры довольно кивнул и сказал, чтобы я приходила через пару дней.

Джей всё не возвращался, и я болталась по городу, дожидаясь, когда можно будет уже пойти на занятие к Элле. От нечего делать я изучала таблички на зданиях. Удивительно: пока я не умела читать, я их даже и не замечала. Впрочем, текст был написан сухим языком, а предложения тянулись строка за строкой и никак не желали заканчиваться, и когда я, наконец, добиралась до точки, то уже забывала, о чём говорилось в начале. К тому же, речь шла о людях, о которых я не имела ни малейшего представления. Тут родился такой-то поэт, а там гостил известный колдун… Порядком раздражённая – и дурацкими табличками, и своей непросвещённостью в отношении местной культуры, – я провела оставшееся время, сидя на берегу Карне, кидая крошки хлеба уткам и раздумывая, как бы правильно спросить Эллу о реках, не упоминая Тёмные времена.

Мои старания окончились неудачей – вопросы Элле не понравились. Она всем видом выказывала недовольство, даже кружки составила с подноса на стол так, что капли какао попали на скатерть. Но в упрямстве мне равных нет, поэтому в итоге Элла уступила.

– Была третья река, – недовольно ответила женщина. – Сама уже знаешь: когда создали копию разрушающегося мира, не всё получилось перенести.

Это я помнила по рассказам Робина: мир был разрушен эгоистичной магией, и колдуны в последние дни собрались и построили его копию. Они перетаскивали всё – растения и животных, реки и горы, дома и людей. Но что-то перенести не успели, что-то просто не смогли, а бывало и так, что люди просто отказывались покидать старый мир. Говорят, что они-то и превратились в бестелесные сущности – сай, которые в поисках тела бродят по тени, оставшейся от старого мира. Но люди-то ладно, это можно понять…

– Как это у них получилось перенести все реки, кроме одной? – удивилась я. – И где она теперь? Неужели в тени мира? Но ведь там один мох да обломки, нет?..

Элла зыркнула на меня взглядом, которому позавидовал бы Джей. Я оборвала фразу на полуслове и торопливо отхлебнула какао, рискуя обжечься.

Её муж, Рута, с самого начала сидел тихо-тихо, только дул на напиток и покашливал. Я запоздало сообразила, что таким образом он пытался предупредить, чтобы я не распаляла Эллу до белого каления. Видимо, поняв, что на меня надежды нет, он робко пробормотал:

– Будто костром пахнет… Или мне кажется?

Элла всплеснула руками и воскликнула:

– Мой пирог! Что ж ты молчал?!

Через мгновение её уже не было в комнате.

Рута с облегчением вздохнул и подмигнул мне.

– Ну-ка, быстренько… Где у нас тут карты?

Он резво вскочил с диванчика, и его косматые седые волосы взвились как от порыва ветра. Я оглянулась на дверь – не идёт ли Элла – и последовала за ним к полке с книгами, которых в доме владельцев книжной лавки было с избытком.

– Во-от, – протянул он удовлетворённо, указывая на карту. – Видишь, как резко Карне сворачивает на север?

Я кивнула – как раз то, что я заметила вчера вечером. Рута продолжил шёпотом:

– Это потому, что здесь она впадала в третью реку. Всё, что ниже поворота – это уже не русло Чернильной реки.

– Что же, – прошептала я в ответ, – русло они создали, а реку…

– Есть такая версия, что она исчезла раньше.

Я собиралась задать ещё десяток вопросов, но Рута захлопнул книгу и отрезал:

– Большего я не знаю. И никто не знает, уж поверь. А кто знает – молчит. Совет постарался…

– И правильно! – с порога воскликнула Элла.

Я вздрогнула и обернулась. Женщина торжественно водрузила на столик блюдо с огромным шоколадно-лимонным пирогом. Среди шоколадных капель лежали целые лимонные кружочки, а сверху это великолепие было украшено листочками мяты. Настроение у Эллы явно улучшилось – она очень любила печь, но гораздо больше – есть приготовленное. Разрезая пирог, женщина почти пропела: