Александра Никогосян - В начале было Слово

Так я стала "выкрестом" и овечкой. Но на слова я не обижаюсь.

***

А библию я себе купила новую.

Та, из Латруна, стоит на полочке – может, кому-то пригодится… Моя новая библия очень красивая – в кожаном переплете, на молнии, с золотыми обрезами страничек и с кармашком. В кармашек я положила бумажные иконы любимых святых… Ношусь с этой библией, как курица с яйцом, глажу, прижимаю к груди, целую… и не читаю… Боюсь? Иногда думаю – если что – хватать Библию и бежать… Потом очухиваюсь – куда бежать? Зачем? Если война (а нам не привыкать) – то лучше сидеть дома… А если Апокалипсис – то и бежать некуда…

Время идет, и я понимаю – пора…

…В начале сотворил Бог небо и землю… Земля же была безвидна и пуста… и тьма над бездною… Просто и страшно. Облезлая лошадь напрягается и начинает сыпать вопросами – и зачем же так наказали Адама и Еву?!… А Иов?! Бедный, бедный Иов!… А первенцы египетские! А… Страх и ужас! Трещит и трещит без умолку, как баба базарная… Я молчу, потому что согласна – не понимаю…

И тут происходит неожиданное. В разговор вступает кудлатая грязная овечка. Она внимательно слушает причитания лошади, потом поднимает голову, в кротких глазах неземной свет и ум… Молчи, говорит. Не лезь, куда не пускают, анафема тебе! Лошадь испуганно замолкает. Молчу и я… Анафема…

***

Под небом голубым…есть город золотой… Город великого Царя и чудес.

9 Иерусалим

В Иерусалиме нет времени. Тысячелетия, века, вчера, сегодня, завтра – все едино… Обычно я приезжаю в Иерусалим на автобусе.

10 Подъезжая к Иерусалиму…

А там, от центральной автобусной станции четыре остановки на трамвае (о, иерусалимский трамвай! – я его очень люблю. Обтекаемый, блестящий, весь какой-то космический…)

11 Иерусалимский трамвай

– и ты почти на месте. То есть недалеко, минут десять вдоль старой городской стены – Яффские ворота.

12 По дороге к Яффским воротам. Стены старого города

13 Впереди – Яффские ворота

В стене возле ворот есть узкая вертикальная прорезь – для лучников. Раньше, когда из порта Яффо дорога вела прямо к этим воротам, один лучник мог остановить целые полчища врагов… Пиратов, например…

Но я отвлеклась… Захожу в ворота и попадаю в тот самый старый город, где мостовая местами такая древняя, что на ней видны выбитые в камне полоски времен римского владычества.

14 Этой мостовой 2000 лет

Зачем эти полоски – я точно не знаю. То ли чтобы кони не скользили по камням, то ли римские солдаты во что-то играли на мостовой… А еще есть камни, которые "вопиют". Лежит такой здоровенный булыжник, а в нем как бы рот, открытый в крике… Наверное, кто-то из людей замолчал…

Улочки узкие, едва проходимые, да еще и со ступеньками…

Идти тяжело, но Бог милует, ноги пока целы. Это типичный восточный базар, с шалями, коврами, сумками, мелкими деревянными и медными сувенирами, "золотыми" побрякушками и, конечно, с иконами, свечами и ладаном… Есть лавочки с очень красивой посудой ручной работы… Однажды я купила несколько тарелок и мисочек… Но со временем я научилась проскакивать торговцев сувенирами без потерь. Просто я улыбаюсь и мило говорю с ними на иврите. Они с тоской во взгляде провожают меня, понимая, что я не туристка, и выжать из меня ничего не удастся. Дорогу к Храму Гроба Господня я найду с закрытыми глазами.

От Яффских ворот прямо, до улицы святого Марка, потом налево, снова прямо, второй поворот направо – и ты почти ТАМ…

Там, где мечтают побывать миллионы, а мне – полтора часа на автобусе… Тут со мной, как ни странно, согласны и лошадь, и овца – мы счастливые люди! Можно по дороге свернуть в другую сторону и попасть в древний сирийский православный монастырь. Он находится в том доме, где когда-то жил Иоанн Марк и куда пришел Ангелом выведенный из темницы апостол Петр и долго колотил в ворота… Но в основном монастырь закрыт, и попасть туда можно только чудом. Я попала.