Саша Готти - Суперлуние

– Я ее спрашивал – молчит, – ответил Матвей. – Говорит, спросите у Макса сами, а я ничего не помню. Спросил и его – Гром вообще ничего не ответил. Понятно, что раз он после гибели профессора вывозит магвещи отца, значит, мира и согласия между Темничами и Громовыми не наблюдается.

– Толстуха, которая вертится рядом с Тайкой, вообще орет на каждом углу, что Макс предатель! – Костя возмущенно фыркнул. – В это я в жизни не поверю, мы с ним выросли вместе, да он никогда бы…

– Эй, хозяева! – окликнул их грузчик, который только что выволок из подъезда старую полку для обуви и грохнул ею об асфальт. – Вам двойную плату платить придется. Вещички что, из чугуна у вас? Вчетвером шкаф еле затащили, вон как ось у машины просела, – он кивнул на колеса слегка покосившейся «газели».

– Доплатим, грузите, – махнул им Матвей и вполголоса добавил, обращаясь к остальным: – Без служебников паршиво, но лучше с остальным Братством на рожон не лезть. Хотя Максу вообще ничего хорошего ждать не приходится: после гибели отца защитных и служебных осталась четверть. – Матвей наблюдал, как, чертыхаясь, грузчики тащат по тротуару старую ободранную тумбу. – Его Диканские приютят, и магвещи тоже – надо будет потом зайти поддержать.

– Да, Машка… все-таки она с ним, даже после всего этого, – согласился Костя с едва уловимой печалью в голосе, и уже веселее добавил: – Любовь штука сложная… Эй! – крикнул он, увидав в окнах мелькнувшую фигуру. – Гром, давай закругляться, сейчас ливень хлынет!

– Еще отцовский стол остался, – отозвался Макс сверху. – Я вытащу его, принимайте. Но тут десятерых надо.

Костя с Матвеем бегом ринулись в подъезд, и старый ободранный стол, который весил раз в десять больше, чем ему полагалось, спустя какое-то время оказался на улице. Удивленные новой неожиданной тяжестью, грузчики, кряхтя и проклиная все на свете, принялись затаскивать его в «газель».

Оставались мелочи: куски исчирканного картона на стенах, разбитые зеркала и тряпки, на которые не польстились бы даже бомжи, случайно оказавшись в башне. Макс аккуратно и с достоинством укладывал все эти ценности в сумки, обстоятельно перематывая каждую упаковочной пленкой. Маша оживленно, даже радостно вертелась рядом, шурша мешками, коробками и веревочками, при этом кидая на противоположный угол комнаты ненавидящие взгляды.

А там стояла Тая, наблюдая за тем, как пустеет комната.

На полу и выцветших обоях оставались темные пятна, повторяющие контуры шкафа, стола и кусков картона.

Макс сейчас был похож на разоренного молодого графа, потерявшего и влиятельного отца, и все состояние. Теперь злая судьба гнала его прочь из родового поместья. Впрочем, ни единым взглядом или словом Громов не показывал, что разгневан или подавлен смертью отца, в этом юный некромант был верен себе.

Тая тоже играла свою роль, роль торжествующей новой хозяйки, и вызывающе улыбалась, скрестив руки и всем видом демонстрируя, что ждет не дождется того момента, когда Макс уйдет.

Конечно, можно было сюда не приходить, предоставив Громовым освободить башню, но тогда Макс мог решить, что она его боится или сильно переживает. Тем более, что место около него теперь прочно, если не навсегда, заняла Маша Диканская, которая носилась вокруг юного некроманта с утроенной энергией и заглядывала ему в глаза.

– Вроде все увезли, – Маша обвела опустевшую комнату деловитым взглядом. – Сильно не радуйся, Темнич, еще неизвестно, как все повернется. Хоть бы спросила, как там мать Макса, как там бедная вдова Дарина Михайловна. Но разве тебя интересует кто-то, кроме собственной персоны? Ты же вообще…

Договорить Маша не успела: в башню шумно ворвались Ирка Елесина с кошмарным Бугаевым, которые притащили с собой ворох мусора, включая старый сломанный зонт.

– На лестнице около дверей валялось, а мы подобрали… ваше барахло?! – Ирка демонстративно грохнула все эти вещи на пол, взметнув тучу пыли. – Бардак тут в башне Темничей после всяких проходимцев, нужно будет убраться, полы помыть!

– Это мое, тебя просили ее трогать? – сразу же откликнулась Маша, подскочив к Ирке и выхватив у нее из рук свою сумку. – Она не валялась, а стояла на ступеньках. Нечего было своими руками лапать!

– Протри антибактериальными салфеточками, а потом пойди в хлорке искупайся! – грубо захохотала Ирка, у которой было отличное настроение.

– Елесина, заткнись, – с достоинством посоветовала Маша. – Ты смешна и нелепа. Как и брошенная мнимая победительница.