Элла Рэйн - Наследница

– Зачем ты так Альбер, мы поженимся сразу, как закончится траур в империи, правда же, Генри, – и Рофальдер повернулся к Генриетте.

– Ну так и занимайтесь своей свадьбой, а Видану оставьте в покое. Без вас разберутся, когда ей выходить, за кого выходить. А мы с Тарией надеемся, что ты не откажешься стать крестной матерью нашему первенцу, – Альбер и Тария смотрели на меня.

– Конечно, нет, – обрадовалась я, – с превеликим удовольствием.

– Вот и прекрасно, но мне пора на службу. Тария, если есть желание, можно отправиться домой, в столицу, – предложил он супруге.

– Нет, Альбер, я лучше останусь здесь. Сяду с Виданой в библиотеке и буду вязать.

Завтрак продолжался, но Рофальдер напоминал мне маленького взъерошенного зверька с черными глазками-бусинками, загнанного в угол. «Как странно, Генриетта представительница богатой, могущественной семьи, что не так?» – подумала я и решила, что данным вопросом пусть занимаются ее братья, а у меня других дел достаточно.

Мягкая загадочная улыбка скользнула по лицу Альбера, он поднялся, поцеловал жену и, попрощавшись со всеми, покинул гостиную.

Мы сидели в библиотеке. Тария рукодельничала, а я углубилась в свитки, когда распахнулась дверь и на пороге появился мой попечитель.

– Тария, ты не обидишься, я ненадолго украду Видану? – спросил он, мгновенно оценив обстановку.

Я вышла за ним из библиотеки и прошла в гостиную.

– Посиди со мной, пожалуйста, расскажи, что нашла. Меньше всего сейчас хочу допросов от матушки и Генри, а это случится, если я буду один, – попросил он меня, усаживаясь за стол, – я чаю тебе налью.

Поставив передо мной чашку с чаем, лорд Тримеер приступил к завтраку, приготовившись слушать меня.

– Магистр, меня заинтересовал один журналист, я выписала данные, он писал репортаж об исчезновении Уны и Эдварда. И я подумала можно ли мне с ним пообщаться? Его зовут, – я достала свиток, – Кальвен Уайт.

– Видана, – магистр отложил в сторону вилку, – Кальвен Уайт погиб через месяц после опубликования репортажа.

– Как? – потрясенно спросила я, – почему?

– Видишь ли, Кальвен был талантливой газетной ищейкой. Он умудрялся проникнуть туда, куда другим был закрыт путь. Репортер мог разговорить любого человека и достать такие сведения, что многим сотрудникам Тайной канцелярии оставалось только давиться слюной от зависти и мечтать о его успехах.

– А как он погиб? Понятно, что это было давно, но Вы знаете об этом, значит, в курсе и его гибели, – у меня в голове не укладывалось, что из-за какой-то заметки в «Дамском угоднике» газетчика могли убить, о чем я не преминула сообщить Тримееру.

– Так он потому и отдал эту статью в желтую прессу, что другие издания отказались ее печатать. Если мне не изменяет память, в статье упоминается один из Орденов империи, а они могущественны и заткнут рот любому, кто попытается пикнуть против них, – пояснил магистр и продолжил трапезу.

Я задумалась, неужели он так близко подошел к разгадке тайны, что его убили?

– Думаю, не только за историю Уны и Эдварда, но и за многие другие тайны. Ему частенько сливали информацию из Финансовой канцелярии, и он готовил такие удивительные обзоры, что при их перечитывании возникает мысль, а не пользовался ли кто его именем?

– Лорд Тримеер, а близкие у него остались? – спросила я в надежде на утвердительный ответ, – может, по этой линии что-то выяснится?

– Видан, а как тебе Модеус, библиотекарь нашей канцелярии? – неожиданно спросил Тримеер, – спрашивал о тебе сегодня и просил передать, что будет рад помочь юной леди с литературой.

Поставив локти на стол, переплела пальцы и, положив на них подбородок, я задумчиво смотрела на попечителя.

– А как давно он работает в библиотеке? Я к тому, что возраст у Модеуса определить сложно, как я поняла, годков двадцать он уже в библиотеке, но при этом производит впечатление человека молодого, лет тридцати, не более. Но будет ли мужчина работать в таком месте, если он сам не занимается изысканиями или ему ничего не грозит? И еще, такой меркантильный вопрос, а можно ли прожить на зарплату библиотекаря мужчине и его семье?

– Ты умница, – грустно улыбнулся попечитель, – девочка как же тяжело таким умным в патриархальном обществе, где всем заправляют мужчины. Модеус одинокий и скрытный человек. Он живет со старенькой мамой, ему, конечно, не тридцать, а далеко за пятьдесят, и появился он в библиотеке вскоре после исчезновения родителей твоей мамы, так зафиксировано в наших документах. Мне показалось, что он хочет пообщаться с тобой.