Том Поллок: Стеклянная республика

Опустившись рядом с Эспель на колени, Кара попыталась приподнять ее голову.

– Всё… Всё… – Она хотела сказать «хорошо»… это было единственным, что ей удалось придумать, но ложь оказалась слишком большой и застревала в горле.

Кара отчаянно пыталась придумать что-нибудь – что угодно, – что облегчило бы страдания верхолазки, но что она могла? Когда она – они – Кара почувствовала тошноту, мысленно поправляя себя, – пробудились, в голове Эспель возобновилась жестокая борьба за территорию, битва за то, что каждый считал своим домом. Гаррисон оказался прав: Эспель была заперта в собственном теле вместе с психопаткой, и все из-за Кары. «Персональный окаянный» Эс проснулся; он знал ее, как никого другого, и хотел уничтожить, будучи ее противоположностью.

Противоположностью…

Время, казалось, потекло медленнее: медленнее, чем замерзающая вода, медленно, словно стекло, пока Кара обдумывала вспыхнувшую в голове мысль. Уставившись в зеркало, она увидела там отражение покрытой шрамами девушки – лицо, не принадлежавшее ей. Во всяком случае, не принадлежащее полностью. Кара вгляделась в глаза Эспель Крей, такие же голубые, как у брата.

Слова Гаррисона по-прежнему крутились у нее в голове, но она произнесла их вслух.

– «Сестра – моя полная противоположность», – выдохнула она.

У нее появилась нить надежды толщиной с паутинку.

Кара прижала руки к вискам Эспель, пытаясь ее утихомирить, стараясь встретиться взглядом с левым глазом верхолазки, как ее брат на мосту.

– Послушай меня, Эс, – проговорила она. – Пожалуйста, послушай меня. Парва была моим отражением, помнишь? Моей противоположностью. Пожалуйста, пожалуйста, лежи спокойно. – Кара начала бормотать, чувствуя, что сейчас просто задохнется от отчаяния. Она старалась говорить помедленнее и вкладывать в слова больше смысла. – Она была моей противоположностью , но не ненавидела меня, а наоборот. Так что, возможно – возможно , – твое Пэ-О создано не для того, чтобы тебя ненавидеть. Может, оно борется с тобой только потому, что ты борешься с ним. Так что… – Кара почувствовала, как шрамы от колючек натянулись на голове. Она должна вытолкнуть слова из горла, понимая, насколько ужасно то, о чем предстояло попросить. – Прекрати. – Она с трудом сглотнула. – Прекрати с ним сражаться. Знаю, ты чувствуешь, что оно там, с тобой. Знаю, как это страшно, но прекрати. Оно не виновато… она не виновата. Прекрати.

Кара смахнула слезы и посмотрела в правый глаз Эспель.

– Вы обе! – взмолилась она. – Прекратите!

На ужасное мгновение голова Эспель напряглась в ее объятиях, а потом вдруг замерла. Голубые глаза испуганно блуждали, словно ожидая вероломного нападения, но дыхание стало легче, а мышцы оставались расслабленными.

Кара наблюдала за ними не одну минуту: за девушкой, которая поверила в нее, и ее жутким невинным пассажиром. Ее взгляд остановился на зеркале, на стекле. В голове возникла идея.

Сперва девушка ее отмела – риск был слишком велик; что если она ошибалась? Перед измученными глазами замелькали искаженные черты Гарри Блайта. Присев на корточки, она осмотрелась, ища другие варианты, но в голову больше ничего не шло. Там, в ночи, кипела битва за власть над отраженным городом. Как знать, останутся ли у них с Эспель друзья по эту сторону зеркала к рассвету? И даже если останутся, даже если Джек с Креем выживут, ни у одного из них не было ни малейшего понятия, что делать с девушкой с разбуженным Пэ-О. Рыцари продолжат за ними охотиться; в конечном итоге найдут их, шальная пуля догонит Кару, и Эспель останется связанной в ожидании мучителей.

Шанс был крошечный. Даже не шанс, а надежда на него.

«По правде говоря, графиня, – голос Эспель и потайная улыбка всплыли из тьмы воспоминаний, – принятие желаемого за действительное – единственное, что меня хоть куда-нибудь, да приводило».

Кара встала и подошла к заброшенной кабинке: насколько она помнила, винты одной из дверных ручек были разболтаны. Девушке потребовалось меньше секунды, чтобы ее открутить; она взвесила ручку в ладони, бросив короткий взгляд на Эспель. Оба голубых глаза тревожно посмотрели на Кару в ответ.

Сжав снятую ручку, словно гаечный ключ, Кара повернулась и вдарила в нижний угол зеркала, еще и еще. С третьим ударом от стены отлетел осколок стекла размером с ладонь. Она подобрала его.

Обе стороны Эспель, казалось, дернулись, когда Кара опустилась рядом с нею на колени.