Анна Свилет: Охота на Горностая (сборник)

И тем поставил Луминара в идиотское положение. В «кухонном кресле» дёргается чел, в шее чела – иглы, капли крови пятнают одежду, а лёгкое, едва заметное рычание охотника пятнает установившуюся в «столовой» тишину. Только что он был на вершине блаженства, наслаждался заслуженным, тщательно подготовленным красным, приятственным смешением аромата дерева, крови, соли и страха, а в результате – скомканный финал.

И спокойный, чуть насмешливый взгляд карих глаз чуда. Единственной, на памяти Герро, пищи, способной спокойно смотреть на процесс насыщения вампира.

– Прошу, не отвлекайся.

«Мерзавец!»

Удовольствие едва не сменилось отвращением, и Луминар принялся торопливо допивать – не высушивать, а прямо-таки высасывать жертву, – чувствуя, что насыщение обрамляется паспарту чёрной злобы.

«Проклятый чуд!»

Нет, в первую очередь – гнусный Ярга, который из всех возможных помощников прислал на «Чёрный абрис» именно этого чуда, прокля́того и про́клятого Шарге, Гиллингемского Мясника, чьим именем масаны пугали детей по всему миру.

Историю Винсента знал каждый вампир Земли: полтора года назад старый Шарге ошибочно предположил, что масаны причастны к смерти его единственного сына Рудольфа и объявил ночным охотникам личную месть, не пропуская ни одного «похода очищения». То, что он творил, пытаясь отыскать виновных в гибели сына, заставляло бледнеть даже видавших виды вампиров и морщиться навов, а апофеозом карьеры мстителя стал Гиллингем, тихий и уютный город, в котором намеревалась пересидеть очередную атаку на Лондон дружная семья кровососов Робене. Шарге взял трёх собственноручно изготовленных кукол, отправился в Гиллингем и истребил всех Робене. И то видео, которое он при этом снял, заставило верных Тёмному Двору масанов отказаться от всякого сотрудничества с психованным мастером големов. Ведь у нормальных, даже беспощадных, есть границы, за которые они по тем или иным причинам не переходят. Для Винсента же любые ограничения ушли в прошлое.

В конце концов, Шарге отыскал убийцу сына в самом Ордене, уничтожил магистра Саламандр и бежал, неведомым Герро образом оказавшись среди подданных Ярги. Принёс официальные извинения масанам и… И до сих пор оставался жив.

Нет, вампиры не забыли Мясника, просто опасались связываться со всесильным Яргой, который высоко ценил гениального мастера.

«Ничего, сволочь, рано или поздно кто-нибудь из наших обязательно до тебя доберётся. И тогда…»

Луминар не обладал достаточной фантазией, чтобы во всех деталях представить себе, что случится «и тогда…», однако верил, что это будет необычайно долгая, болезненная и кровавая процедура, видеозапись которой порадует всю семью.

Китаец же, тем временем, иссяк. Слишком быстро и слишком просто. К тому же его одежда оказалась испачканной, хотя обычно Герро принимал пищу весьма аккуратно, оставляя шумное разбрызгивание крови на волнующий финал, которого сейчас, из-за присутствия проклятого чуда, не случилось.

Ни удовольствия, ни потакания инстинктам – ничего, кроме банального насыщения. Спасибо Мяснику.

– Вот и всё. – Луминар выпрямился, втянул иглы и без восторга посмотрел на Шарге.

Тот вежливо улыбнулся и нейтральным тоном осведомился:

– Команда не опасается?

«Ехидная сволочь!»

Однако ответил Герро спокойно:

– На «Чёрном абрисе» ходят только те, кто безоговорочно мне верит. Мои челы знают, что своих я не трогаю.

– Слышал, местные считают, что ты пожираешь трупы врагов, – небрежно заметил Шарге.

Он намеренно не использовал слово «тела».

– Я сам запустил этот слух, – с деланой вежливостью ответил вампир.

– Хотел нагнать страху?

– Не только… – Единственная мебель «столовой» была занята, поэтому собеседникам приходилось общаться стоя, глядя друг на друга поверх поникшей головы китайского миллионера. – В моей команде много ребят с совсем диких островов… Там ещё помнят древние традиции.

– Да, я слышал, что раньше местные широко практиковали трупоядение и с уважением относились к тем, кто… – Винсент пошевелил пальцами, делая вид, что подбирает нужное определение. – Кто таким образом якобы получает силу врага.

Чуд ведь не мог не понимать, что присутствием во время высушивания привёл масана в бешенство, однако не только досмотрел процесс до конца, но вёл теперь «светскую» беседу в таком ключе, словно никакого инцидента не было.

«Слухи не врали – Мясник действительно конченый псих».