Кассандра Клэр - Город падших ангелов

Саймон мотнул головой:

– И не в подружках дело.

Повисла неловкая пауза.

– Да я… и сам дома не живу, – признался Кайл. – Пару лет как. – Обняв себя и понурив голову, он низким голосом продолжил: – С предками больше не общаюсь. Сам-то я неплохо живу, просто… Так уж вышло.

– А твои наколки, – Саймон показал на себе. – Они что значат?

Вытянув руки, Кайл нараспев произнес:

– Шанти, шанти, шанти. Мантры из Упанишад [14]. Молитвы на санскрите, для успокоения.

Раньше Саймон подумал бы, что татуировка на санскрите – выпендреж, но сейчас ему так не показалось.

– Шалом, – сказал он.

– Чего? – моргнув, спросил Кайл.

– Это значит: мир тебе. На иврите. Показалось, что звучит похоже на твои мантры.

Кайл пристально присмотрелся к Саймону. Казалось, он обдумывает некую мысль.

– Я сейчас, наверное, глупость скажу…

– Забей. В последнее время глупость для меня понятие растяжимое.

– Я снимаю квартиру в Алфавитвилле. Сосед недавно съехал, так что в распоряжении есть свободная спальня. Кровать и все такое.

Саймон растерялся. С одной стороны, он совсем не знает Кайла, и переезд к нему может оказаться величайшей ошибкой. Вдруг Кайл – серийный убийца? Хоть на руках у него и наколки с молитвами о мире. С другой стороны, у Кайла Саймона никто не станет искать. И что, если даже он серийный убийца? Ему же хуже. (Если вспомнить о вчерашнем мужике с ножом.)

– Я, наверное, приму твое предложение.

Кайл кивнул:

– Снаружи стоит мой пикап. Можем сразу ко мне поехать.

Подобрав рюкзак и сунув телефон в карман, Саймон широко раскинул руки – готов, мол.

– Поехали.

Саймона ждал приятный сюрприз. Он-то думал: Кайл делит съемное жилище (без лифта) на авеню D с тараканами и спит на самопальной лежанке из пенопласта и молочных коробок. На деле Кайл устроился в чистой, опрятной квартире: две спальни, тонны книг и всюду фотографии знаменитых мест для занятий сёрфингом. Похоже, он и марихуану выращивал на площадке пожарной лестницы. Эх, нет в мире совершенства.

Саймону досталась пустая комната: голые стены, голый пол; от прежнего жильца остался только матрас-футон. В единственное окно виднелась неоновая вывеска китайского ресторанчика через дорогу.

– Нравится? – спросил Кайл, встав в дверном проеме и глядя на Саймона дружелюбными карими глазами.

– Супер, – честно ответил Саймон. – То, что нужно.

Самым дорогостоящим предметом в квартире оказался плоскоэкранный телевизор в гостиной. Устроившись перед ним на диване-футоне, Саймон и Кайл принялись смотреть передачи в плохом качестве. Свет за окном постепенно тускнел. Саймон решил для себя, что Кайл прикольный: не подкалывает, не лезет в душу, не задает лишних вопросов. За постой не спросил ничего, только денег на еду. Таким вот Кайл оказался обыкновенным, мирным парнем. Саймон уже стал забывать, какие они, обыкновенные люди.

Кайл работал в ночную смену, и, когда он ушел, Саймон рухнул на матрас. Прислушался к движению на авеню В.

С самого ухода из дома Саймона не отпускали мысли о матери: перед внутренним взором постоянно возникало ее лицо, взгляд, наполненный страхом и отвращением, будто Саймон, как незваный гость, вломился в дом. Хотя вампиры не дышат, от таких мыслей в груди все сжималось. Теперь же…

В детстве Саймону нравилось путешествовать. Уезжая в новое место, он словно оставлял позади проблемы. Даже здесь, на другом берегу реки, воспоминания о смерти покушенца и реакции матери на правду начинали тускнеть, стираться.

Может, в этом весь смысл? Оставаться в движении? Как акула? Идти туда, где тебя не найдут? «Ты будешь изгнанником и скитальцем на земле».

Такое сработает, если нет близких, если некого бросить.

Ночь Саймон провел в беспокойном сне. Как вампира – несмотря на дар светолюба, – его тянуло спать днем. Приходилось бороться с чувством тревоги и кошмарами, пока не наступало утро. Переодевшись в свежее, Саймон вышел из спальни. Кайл в это время на кухне жарил бекон.

– Превед, сосед, – бодро поприветствовал он Саймона. – Завтракать будешь?

От вида людской еды Саймона слегка затошнило.

– Нет, спасибо. От кофе, правда, не откажусь. – Он присел на колченогий табурет.

Кайл толкнул ему по стойке щербатую кружку:

– Завтрак – самый важный прием пищи, братан. Даже если заменяет обед.

Саймон обхватил ладонями горячую кружку и попытался найти тему для разговора. Только такую, чтобы Кайл не спрашивал, почему его новый сосед почти не ест.