Кассандра Клэр - Механический принц

Джем дал ей все необходимое, и она принялась быстро писать.

– А что я получу взамен? Если они не отпустят меня…

– Тебя не отпустят, пока мы не убедимся, что твои сведения верны, – ответил Джем.

– Пусть тогда хоть кормят получше. Еда здесь просто ужасная! Только жидкая каша и черствый хлеб. Вот записка, а мужской костюм ты найдешь за кукольным домиком в моей комнате. И поосторожнее там с ним! – добавила она и на миг стала прежней заносчивой Джессаминой. – Можешь взять и мои платья тоже. Те, что я купила тебе в июне, уже износились. То желтое – просто старье! И еще, если не хочешь, чтобы кто-нибудь догадался, что ты целовалась в карете, не носи шляпу с такими хрупкими цветочками. Думаешь, кругом одни слепые?

– Видимо, нет, – на полном серьезе откликнулся Джем.

Тесса посмотрела на него, и он улыбнулся ей одной.

Остаток дня в Институте прошел в напряженных приготовлениях к предстоящей схватке с Натом: Сумеречные охотники осматривали и чистили оружие, приводили в порядок экипировку, изучали карты. За беготней все снова забыли про обед и ужин, и если бы не Бриджет, как всегда распевавшая заунывные баллады, снуя взад-вперед с подносами бутербродов и чаем, никто бы и не вспомнил о еде вовсе.

Софи потребовала, чтобы Тесса пошла и заморила червячка. Иначе она так и не съела бы ни крошки. В горле стоял ком, но все же она смогла проглотить пару кусочков.

«Сегодня я увижу Ната, – думала она, глядя на себя в большое зеркало. Софи тем временем шнуровала высокие ботинки Джессамины, часть ее костюма для ночных вылазок. – И предам его».

Она вспоминала, как на обратном пути от де Куинси Нат лежал у нее на руках, как он выкрикивал ее имя и цеплялся за нее из последних сил, увидев брата Еноха. Интересно, это был спектакль или же он действительно испугался тогда? Ведь Мортмэйн отвернулся от него, де Куинси возненавидел, да и Сумеречным охотникам он не доверял вовсе.

Она объясняла, что охотникам верить можно, но он уже сделал свой выбор. Мортмэйн предложил ему нечто гораздо большее. Нату было плевать на собственную безопасность и родственные узы – столько лет они были неразлучны, а он, не задумываясь, все перечеркнул.

– Хватит предаваться воспоминаниям, мисс, – воскликнула Софи, подымаясь с пола и оттряхивая руки. – Он не… я хочу сказать, что он того не стоит.

– Кто не стоит?

– Ваш брат. Разве не о нем вы сейчас думали?

– Ты знаешь, о чем я думаю, потому что у тебя есть видение? – с опаской спросила Тесса.

– Господи, конечно нет, мисс! – рассмеялась Софи. – Просто у вас все на лице написано. Когда вы думаете о господине Натаниэле, у вас такое лицо… Не мучайте себя, пропащий он человек!

– Ведь он мой брат.

– Вы совсем на него не похожи, – решительно сказала Софи. – Некоторые от рождения порочны, вот и все тут!

– А как же Уилл? – спросила Тесса, словно терзаемая бесом противоречия. – Думаешь, и он тоже порочен от рождения? Ты однажды сказала, что он красив, но ядовит, как змея.

– Господин Уилл – сплошная загадка, – приподняла Софи красиво очерченные брови.

Не успела Тесса ответить, как дверь распахнулась, и на пороге возник Джем:

– Шарлотта велела передать… – Юноша умолк, уставившись на Тессу.

Она опустила взгляд: рубашка, жилет, штаны, ботинки – вроде бы все на месте. Спору нет, странно девушке носить мужскую одежду: где-то она уж слишком обтягивает, а где-то, напротив, слишком свободна. И кусается вдобавок. Но у Джема было такое лицо…

– Я… – Джем вспыхнул до корней волос. – Шарлотта просила передать, что мы ждем тебя в библиотеке.

Он быстро повернулся и вылетел из комнаты.

– Ну и ну, – озадаченно сказала Тесса. – И что это было?

– Посмотрите-ка на себя в зеркало, мисс, – приглушенно хихикнула Софи.

Тесса посмотрела и густо покраснела. Волосы распущены по плечам, рубашка облегает грудь. Впрочем, могло быть и хуже, ведь портной явно шил рубашку с прицелом на женскую фигуру, стараясь сделать ее не слишком обтягивающей. Вот только Джессамина гораздо меньше ее. Штаны тоже довольно тесные, по последней моде, прямо в облипку. Она склонила голову и подумала, что есть в этом наряде что-то непристойное. Ведь мужчина не должен так ясно видеть очертания женских бедер! В мужской одежде Тесса чувствовала себя не мужественной, а обнаженной…