Морин Джонсон: Хроники Бейна. Книга вторая (сборник)

– Нет, – выдохнул он. – Это еще не все. Я и близко не подошел к тому, чего хочу.

И он объяснил Магнусу, что собирается делать дальше.

– Хорошо, что ты решил мне помочь, – заявил Рафаэль на следующую ночь, когда они подходили к кладбищу. Голос его звучал бесстрастно.

– Ну да, потому что я помню, что испытал, когда решил, будто моя душа потеряна навеки, – хмыкнул Магнус.

Он помнил и то, что ему помогли тогда. В Мадриде к нему явились Безмолвные братья и сумели убедить, что он все еще тесно связан с жизнью.

– В знак благодарности можешь прибраться в моей квартире, – бодро произнес он.

Рафаэль задумался.

– Не думаю, что у меня получится.

– Наверное, мамочка тебя частенько порола?

– Однажды меня ударил отец. Еще в Сакатекасе [12].

Рафаэль еще ни разу не упоминал об отце. Гваделупа тоже ничего не говорила о муже. Но Магнус припомнил, что у Рафаэля есть несколько братьев.

– Да, он это сделал? – Магнусу было любопытно узнать за что, но продолжения не последовало.

– Второго раза не было, – сказал Рафаэль.

Это было небольшое кладбище, довольно уединенное для Квинса [13], окруженное высокими темными зданиями. А точнее, одной ночлежкой и одним заброшенным домом в викторианском стиле. Магнус хотел оказаться на земле, окропленной святой водой. Земля, на которой стоит церковь, также считается святой, однако кладбища – другое дело. Всех вампиров где-то хоронили, и все они восставали из могил.

Здесь не могло быть барьера, как возле Института, однако коснуться окропленной земли для Рафаэля было непросто.

Это и был следующий тест. Рафаэль всего лишь хотел постоять на земле, которая другим вампирам обожгла бы ноги.

Когда они пришли, мальчишка опустил подбородок, словно лошадь, закусившая удила, и с диким воплем помчался вперед. Магнус проклинал себя на чем свет стоит за то, что повелся на это.

– Рафаэль! – крикнул он и нырнул за вампиром в темноту.

Рафаэль запрыгнул на надгробие и, балансируя, старался удержаться на нем. Кудрявые волосы прилипли к голове, тело нелепо изогнулось, черные глаза казались лишенными жизни. Облик его являл собой оживший кладбищенский кошмар.

Потом мальчишка побежал к границе кладбища. Магнус бросился за ним. Рафаэль стоял, облокотившись на низкую каменную ограду, и его трясло, как в день обращения. Кожа на его руках пузырилась. Он выглядел так, точно хотел бы содрать с себя остатки кожи, но не имел на это сил.

– Ну вот, ты это сделал, – едва отдышавшись, сказал Магнус. – Правда, бегая за тобой, я мог бы отдать концы, хотя и обречен жить вечно. Не стоит останавливаться на достигнутом, мой мальчик. Ночь только началась. Чем ты собираешься доконать меня?

Рафаэль посмотрел Магнусу в лицо и ухмыльнулся. Это был плохой знак.

– Я собираюсь сделать это снова.

Магнус предполагал, что услышит нечто подобное.

Повторив свой забег по кладбищу в десятый раз, Рафаэль, совершенно обессиленный, привалился к оградке и сильно закашлялся.

Магнусу было жалко его. Мальчишка едва держался на ногах, но все продолжал истязать себя.

– Рафаэль, тебе не кажется, что ты сделал достаточно?

Рафаэль предупреждающе посмотрел на него:

– Нет.

– У тебя впереди вечность, чтобы понять, как научиться себя контролировать. У тебя есть…

– Но они не будут ждать! – выпалил Рафаэль. – Неужели ты ничего не понимаешь? Единственное, чего я хочу, – это увидеть своих родных и не разбить сердце мамы. Я должен ее убедить. Я должен действовать без промахов и как можно скорее, пока она еще не потеряла надежду увидеть меня.

– Ты был очень неплох…

– Неплох… – сказал Рафаэль. – О боже, Dios . – Если бы я все еще был храбрецом, я бы сделал то, чего хотела бы моя мать, узнай она правду. Я бы вышел на солнечный свет и покончил с этим существованием. Но я эгоистичная, бессердечная тварь, и я не хочу гореть в адском пламени. Я хочу увидеть маму, и я это сделаю. Сделаю! Сделаю!

Магнус кивнул.

– А если Бог тебе поможет? – мягко спросил он.

Это было все равно что сказать: «Ты ошибаешься во всем, но все еще можешь быть прощен».

Рафаэль замотал головой:

– Нет. Я один из детей ночи. Я больше не Его сын, и больше не хожу под Его оком. Бог мне не поможет. – Рот его был полон крови. Он сплюнул. – И Бог не сможет меня остановить.

На этот раз Магнус не стал возражать. Рафаэль был слишком юн, и ему, конечно, казалось, что весь мир вращается вокруг него.

Смысл для него имело лишь то, во что он верил, а верил он в то, что проклят навсегда и… мертв.