Милена Завойчинская - Высшая Школа Библиотекарей. Магия книгоходцев

– Все потом занесете, адептка, – сказала магистр Кариборо. – А рассказывать ничего не надо. Ваши фольклорные элементы получились столь одухотворенными… Вы в них вложили такую мощную программу, что они сами мне всё поведают за чашечкой чая.

– А настойка из мухоморов будет? – хрипло поинтересовалась Баба-яга.

– Возможно, – величественно кивнула фея.

– А нам лягушек! Лягушек! И бражки! – закричали, перебивая друг друга, кикимора и мавка.

– А нам три ведра первача! – заголосили головы Змея Горыныча.

– Нельзя ему первача! – всполошилась я. – Он огнеопасный!

– Я позабочусь об этом. У меня с огнем не забалует, – вкрадчиво прошептал мне на ухо возникший прямо из воздуха джинн.

– И вы туда же, Хаким? – печально посмотрела я на него.

– Очень у вас весело! – усмехнулся еще один как бы сказочный персонаж, которого вроде бы и не существует, а он вот, стоит в своей жилетке на голое тело, шароварах и шлепанцах на босу ногу и улыбается в усы.

В общем, построила Аннушка мое сказочное войско и повела куда-то. Я уж было вздохнула с облегчением, что этот дурдом наконец-то закончился, но… Баба-яга хитро зыркнула из-под косматых бровей на парней и завела частушку:

– Мой миленок-фэнтибой жираф обходит стороной. Как увидит он жирафу, заикается от страху!

– Чего? – обалдел Юргис.

– Что?! – возмущенно загалдели девчонки на крыльце. – Мы что, такие страшные?! Да как ты могла?!

– Ы‑ы-ы‑ы! – замычала я, села на ступеньки и пригорюнилась.

– Кира, это ты их научила? – сдавленно спросила Лолина.

– Нет! – открестилась я.

А веселье продолжалось. Кто-то из парней-детективов отвесил шутку по поводу трусливых боевиков, и к Бабе-яге присоединилась кикимора:

– Мой миленок-детектив не позорит коллектив. Как достанет рейтинг свой… – Тут кикимора сделала эффектную паузу. – Не мужчина, а герой! – закончила она под громогласный смех.

Я схватилась за голову. Баба-яга решила, что без нее никак, и вообще, она круче, и снова завела эту же злосчастную частушку, но на новый лад:

– Мой миленок-детектив не позорит коллектив. Как достанет из штанов… – Яга бросила на заинтересованных слушателей хитрый взгляд и допела: – Аттестат – ого, каков!

Аннушка шла невозмутимая, прекрасная и воздушная, словно и не находится она сейчас в центре буйного помешательства, будто и не слышит вовсе пошлости, которые голосят страшные сказочные тетки. А вот магистр Новард не выдержал:

– Адептка Золотова, угомоните своих фантомов!

– Это не я! Они сами! – всплеснула я в отчаянье руками.

И тут запела новую частушку мавка:

– Школьный ректор так культурно выражался нецензурно, что снискал себе по праву уважение и славу! – звонко выводила она, глядя своими бесстыжими глазами на магистра Новарда и виляя при этом бедрами.

Сил ужасаться у меня уже не было. Я закрыла лицо ладошкой и сквозь щелочку в раздвинутых пальцах с тоской смотрела на приближающегося ко мне преподавателя по иллюзиям и фантомам.

– У вас зачетка с собой, адептка? – посмеиваясь, спросил эльф.

– С собой, – вздохнув, выдала ему требуемое.

– Ко мне больше не приходите. Я ставлю вам отлично автоматом по всем зачетам и экзамену. Мой предмет вы знаете превосходно, что неустанно демонстрировали весь семестр.

– Спасибо, магистр! – Я забрала зачетку и кивнула на распевающую пошлые частушки нечисть: – Вы их распылите?

– Пока не знаю, – усмехнулся магистр Огинхельм. – Очень уж они у вас колоритные. Сначала исследуем, пообщаемся…

В общем, первые пары я и мои фольклорные элементы в тот день сорвали у всей школы. Ох и хихикал потом надо мной магистр Ририн. Он выклянчил у Аннушки мою курсовую для библиотеки и цитировал оттуда фразы, дергая себя за бороду и ухохатываясь. А я виновата, что ли, что у русских такое чувство юмора и такие сказочные герои? Не сама же все это придумала, а из сказок по памяти цитировала. Да и частушек я этих не придумывала, они их сами сочинили.

Я пыхтела обиженным ежиком, Тина гладила меня по голове, рыжая зараза Юргис ржал как конь, изображая Кощея Бессмертного перед поскрипывающим зубами дерханом. А Лолина вполголоса напевала похабные частушки. И запомнила ведь! Только Карел, душечка моя басистая, понимал меня и подбадривал. Нашептывал, что скоро практика, что там не будет строгого ректора, и тогда-то уж мы вздохнем полной грудью.