Magenta: Фанфик Гарри Поттер и Тайный грех

Дьявол обреченно вздохнул.

— Хорошо. Могу предложить чаю. Но если будете продолжать утомлять меня своими сказками, то я не посмотрю на непогоду, — сурово предупредил он.

Гарри вдруг заметил, что дьявол выглядит уставшим.

«Мистер Снейп. Профессор Снейп. Хватит называть его дьяволом», — решил про себя Гарри. Настоящий сатана не может выглядеть таким бледным и вымотанным, подумал он.

— Скажите мне, где у вас кухня, и я все сделаю, — бойко сказала сестра Гермиона.

— Нет уж, увольте. Пустить вас в кухню, еще чего, — буркнул дьявольский профессор, удаляясь куда-то в глубину квартиры.

Гарри и Гермиона переглянулись.

— Не говори с ним о Боге, — прошептал Гарри. — Он злится.

— Наоборот, это хороший знак. Я люблю, когда со мной спорят. Чем сложнее убедить человека, тем более ревностным христианином он может стать. Сатана выбирает лучших, чтобы отобрать их у Господа.

— Лучших? — переспросил Гарри. Профессор Снейп не походил на потенциального носителя веры Христовой.

— Сильных, с характером, — ответила Гермиона. — У тебя нет опыта, Гарри. Я сама буду с ним говорить, — твердо сказала она, открывая Послание Иакова и разглаживая рукой нужную страницу.

Дьявольский профессор подошел так тихо, будто подкрался, несмотря на то, что в его руках был поднос с двумя чашками чая и сахарницей.

Гарри засмотрелся на руки мужчины: бледные, с длинными пальцами, сильные и вместе с тем изящные, — руки дьявольского профессора ему понравились. Внезапно Гарри почувствовал, что тот смотрит на него в упор. Юноша отвел взгляд от очень коротко подстриженных ногтей мужчины и наткнулся на черные, как ночь в преисподней, глаза сатаны.

— Спасибо, — пролепетал Гарри, осторожно беря в руку чашку чая.

— Благодарю вас, сэр. Вы очень добры, — голос Гермионы звучал преувеличенно-радостно. — Господь вознаградит вас за доброту. Он читает в наших сердцах, как в раскрытой книге, — начала входить во вкус юная евангелистка.

Гарри пихнул ее под столом ногой. Продолжать было опасно — на лицо профессора наползала тихая ярость.

— Бог противится гордым, — Гермиона не вняла красноречивому пинку промокшего кроссовка. — А смиренным Господь дает благодать. Так сказано в Послании Иакова, — она склонилась над Библией и вдруг замолчала: профессор Снейп двумя пальцами поднял ее лицо за подбородок и вонзил в ее медовые глаза свой черный яростный взгляд.

— Девушка, я вас о чем-то попросил, не так ли? — ядовито прошипел он. — Я не намерен выслушивать вас и ваши бредни. Допивайте чай и убирайтесь, — злобно добавил он, взметнув черными тяжелыми волосами.

— Вы совсем не верите? — неожиданно жалобным девчоночьим голосом спросила Гермиона. — Ни в кого?

— Отчего же, — сказал профессор, иронично кривя губы. — Верю. В себя! — рявкнул он в ответ на безмолвный вопрос сестры Гермионы.

— Это большой грех, — испуганно прошептал Гарри. — Наверняка все ваши неприятности — от этого.

Профессор Снейп побледнел так, будто вся кровь мгновенно отлила от его лица.

— Какое тебе дело до моих неприятностей, мальчишка! — сквозь зубы процедил он. — Вас сегодня принес черт, не иначе! С одной только целью — добавить мне новых проблем, — с какой-то горечью проговорил он.

Хмурясь и не глядя на евангелистов, будто забыв об их существовании, профессор Снейп рывком распахнул дверцы какого-то шкафа и извлек из его недр бутылку с коричневой жидкостью. «Виски», — решил Гарри.

— Алкоголь не поможет решить ваши проблемы, — наставительно сказала сестра Гермиона. — Наоборот, он завлечет вас в сети сатаны, а оттуда без Бога не вырваться никому, — произнесла она, молитвенно складывая руки на груди.

— Да пошла ты, — неожиданно грубо сказал профессор. Он плеснул хорошую порцию напитка в широкий бокал и выпил почти залпом.

Евангелисты вытаращили глаза: грех вершился прямо перед ними.

— Извините, — буркнул профессор, усаживаясь в кресло. — Я не хотел быть невежливым, — он вдруг уставился куда-то в стену остекленевшими глазами. — У меня сегодня умер пациент, — внезапно сказал он. — Поэтому разговоры о неприятностях, грехах и страданиях — именно та последняя капля, которой мне недоставало, — с досадой прибавил он и долил себе еще темной подозрительной жидкости.

— Простите нас, сэр, — взволновался Гарри. — Мы не знали. То, что мы хотели вам рассказать, было на самом деле хорошим... и утешительным, — расстроено пробормотал он, теряясь под странным тяжелым взглядом профессора.