Роберт Сальваторе - Осада Тьмы

Он поднялся с удобного кресла, вышел из-за стола и отвесил глубокий поклон, сдернув с бритой макушки широкополую шляпу с гигантским плюмажем и шаркнув ею по полу.

— Приветствую тебя, Кьорл Одран, Мать Дома Облодра, Третьего Дома Мензоберранзана. Не часто мое жалкое жилище удостаивается...

— Хватит, — оборвала его Кьорл, и Джарлаксл немедленно выпрямился и снова нахлобучил шляпу.

Не сводя с женщины немигающего взора, наемник опять опустился в кресло и удобно расположился в нем, с громким стуком водрузив обутые в сапоги ноги на стол.

Именно в этот момент Джарлаксл почувствовал, как нечто внедряется в его мозг и словно бы прощупывает его потаенные мысли. Он мгновенно отбросил многочисленные проклятия, которые отпускал в эту минуту по поводу вышедшей из повиновения магии — потому что обычно волшебная повязка на глазу защищала его от подобных ментальных вторжений, — и прибег к собственной сообразительности. Он сосредоточил все мысли на Кьорл, представил ее без одежд и наполнил свое сознание настолько непристойными образами, что женщина, пришедшая по важному делу, вышла из себя.

— Я могла бы с тебя кожу живьем снять за такие мысли, — произнесла она.

— Какие мысли? — переспросил Джарлаксл, делая вид, что задет за живое. — В таком случае мой разум для тебя закрыт, Мать Кьорл! Хоть я всего лишь мужчина, но вряд ли такое занятие можно одобрить. Ллос бы это не понравилось.

— К черту Ллос! — рявкнула Кьорл, и Джарлаксл опешил от столь недвусмысленного святотатства. Ни для кого не было секретом, конечно, что Дом Облодра не числился среди наиболее религиозных семейств дроу, но они всегда по крайней мере симулировали благочестие. Лицо Кьорл посуровело.

— Если бы Ллос стоила моих молитв, она бы знала, в чем заключается истинная власть, — сказала она. — Именно разум отделяет нас от низших. И порядок должен быть установлен в соответствии с силами разума.

Джарлаксл ничего не ответил. У него не было ни малейшего желания вступать в дебаты со столь опасным и непредсказуемым врагом.

Кьорл не стала вдаваться в дальнейшие объяснения и взмахнула рукой, словно отметая эту тему. Она была чем-то раздражена или расстроена, Джарлаксл ясно видел это, а раздражение этой особы могло обернуться для него неприятностями.

— Теперь Паучья Королева не властна ни над чем, — изрекла Кьорл. — И надо мной тоже. С сегодняшнего дня.

Джарлаксл изобразил удивление.

— Но ведь для тебя это не новость, — проговорила она тоном обвинителя.

Так оно и было — Джарлаксл только удивлялся, почему Облодра так долго выжидала, ведь другие Дома совершенно беззащитны, — но решил не сознаваться.

— И чью же сторону займет Бреган Д'эрт? — спросила Кьорл.

Джарлаксл понял: все равно, какой ответ дать, поскольку Кьорл, очевидно, собиралась указать ему, какую позицию занять.

— Победителей, — наконец беззаботно произнес он с загадочным видом.

Кьорл усмехнулась, отдавая должное его изворотливости.

— Победительницей буду я, — заверила она его. — Все закончится очень быстро, прямо сегодня, ценой очень немногих жизней.

Джарлаксла последнее заявление озадачило. В Доме Облодра никогда не было принято ценить жизнь, будь то дроу или кто-то еще. Третий Дом был столь малочисленным в основном благодаря тому, что члены этого дикого семейства гибли приблизительно с той же частотой, что и рождались. Широко была известна игра, в которую принято было у них играть, — ставки в ней были непомерно высоки, а называлась она, по какой-то странной иронии, Халесс, что обозначало на языке дроу «доверие». Над самым глубоким участком бездонной расщелины Клаурифт повисал и шар мрака и магическое безмолвие. Соревнующиеся темные эльфы должны были висеть внутри шара при помощи силы левитации. Невозможно было что-либо увидеть и услышать в шаре, так что рассчитывать приходилось исключительно на храбрость.

Тот, кто первым выпадал из темной сферы на твердую землю, считался проигравшим, так что смысл заключался в том, чтобы удержаться внутри до последней доли секунды, пока действовало заклинание левитации.

Но чаще всего оба упрямых игрока оставались внутри чересчур долго, и оба падали в пропасть.

И вот теперь не знающая пощады Кьорл, живое воплощение коварства, пытается уверить его, что потери дроу будут очень незначительными. Джарлаксл невольно спросил себя, по чьим же меркам, потому что Кьорл вполне могла перебить половину населения города к концу дня.