Роберт Сальваторе - Осада Тьмы

Другая застежка наделяла Громфа вечной молодостью. Джарлаксл прикинул, что ему должно было уже исполниться семьсот лет, и при этом маг выглядел таким юным, словно только готовился поступать в Академию!

Но впечатление было обманчивым, решил про себя Джарлаксл, внимательно вглядываясь в чародея. Громф был окружен аурой власти и достоинства, в его глазах отражались мудрость уроков долгой жизни, подчас горьких. Он был хитер и опасен, способен в мгновение ока оценить любую ситуацию, и, если говорить откровенно, с ним Джарлаксл чувствовал себя еще неуютнее, чем стоя перед самой Матерью Бэнр.

— Так что же заговор? — вслух спросил Громф. — Может, другие семейства уже сыты по горло моей матушкой и объединились против Дома Бэнр?

— Я уже предоставил полный отчет Матери…

— Я не пропустил ни слова, — нетерпеливо оборвал его Громф. — Но я хочу знать правду.

— Правду, — повторил Джарлаксл, лукаво улыбнувшись, поскольку понял, что Громф не на шутку обеспокоен. — Правда — это вещь интересная.

— И очень редкая, — согласился Громф. Он снова стал невозмутимым и, соединив перед собой пальцы рук, вольно откинулся в кресле. — Однако именно она, случается, спасает жизнь глупцам, сующим свой нос в чужие дела.

Улыбка тут же пропала с лица Джарлаксла. Он пристально смотрел в лицо Громфу, пораженный смелостью столь откровенной угрозы. Громф обладал очень большой властью, — по меркам Мензоберранзана, Архимаг достиг высот, вообще возможных для мужчины. Но для Джарлаксла мерки Мензоберранзана ничего не значили, а маг отважился угрожать ему...

Однако еще более Джарлаксл удивился тому, что Громф, могущественный Громф Бэнр, был не просто взволнован. Он был по-настоящему напуган.

— Я не стану затруднять тебя напоминанием о том, чего стоит этот самый «глупец», — сказал Джарлаксл.

— Да уж избавь.

Джарлаксл расхохотался ему в лицо.

Громф поднес руки к губам, от этого движения распахнулась его мантия, открывая две волшебные палочки за его поясом.

— Нет никакого заговора, — внезапно и жестко произнес наемник.

— Правду! — угрожающим тихим голосом сказал Громф.

— Это правда, — совершенно откровенно подтвердил Джарлаксл. Вряд ли когда-нибудь он говорил так откровенно. — Я не меньше тебя заинтересован в существовании Дома Бэнр, Архимаг. Если бы менее знатные Дома вступили в сговор против Первого Дома или собственные дочери задумали сместить Бэнр, Бреган Д'эрт стала бы на ее сторону, по крайней мере мы дали бы ей знать о готовящемся ударе.

Лицо Громфа приняло озабоченное выражение. Но Джарлаксла больше всего поразило, что старший сын Дома Бэнр как будто не заметил его вопиющего (и намеренного) промаха, когда наемник назвал Мать Бэнр просто «Бэнр». Подобные ошибки обычно стоили дроу — а мужчинам в особенности — жизни.

— Тогда что же? — спросил Громф, и тон его вопроса, прозвучавшего почти как мольба, поверг Джарлаксла в совершенную растерянность. Он никогда раньше не видел Архимага в таком состоянии и никогда не думал, что такое возможно. — Ты же сам чувствуешь! — выкрикнул Громф. — Это просто носится в воздухе!

Джарлаксл тянул паузу и просто согласно кивал — ему не хотелось делиться с Громфом своими опасениями. Он только заметил:

— Часовня повреждена.

Архимаг скривился. Громадная сводчатая часовня Дома Бэнр была священным местом для всего города, главным святилищем Ллос. Отступник Дриззт До'Урден и его друзья, разрушившие купол часовни, все равно что дали пощечину самой богине.

— Паучья Королева гневается, — заметил Громф.

— Как я ее понимаю! — согласился Джарлаксл.

Громф бросил на невоздержанного на язык наемника разъяренный взгляд. Но Джарлаксл понял, что разгневало его не оскорбительное замечание в адрес Ллос, а всего лишь легкомысленный тон.

В ответ на тяжелый взгляд Архимага наемник лишь ухмыльнулся, и тогда Громф вскочил с кресла и стал метаться по комнате, как зверь в клетке. Слуга-зомби, не умевший мыслить и запрограммированный только на определенные действия, бросился к нему с напитками.

Громф взвыл и вскинул руку, на ладони которой появился пламенеющий шар. Другой рукой Громф кинул внутрь шара что-то маленькое, красное, похожее на чешуйку и начал зловеще нараспев произносить заклинание.

Джарлаксл терпеливо наблюдал, как Громф дает выход своей досаде, про себя надеясь, что удар будет направлен на зомби, а не на него.

Из руки Громфа вырвался язык пламени. Неторопливо, но неуклонно, как змея, уже парализовавшая жертву ядом, пламя обвилось вокруг слуги, который, естественно, не шевелился и не просил пощады. За какие-то секунды огненная змея целиком обвила его. Громф снова непринужденно опустился в кресло, а похожий на ходячий факел зомби вернулся в угол комнаты и встал там навытяжку. Однако вскоре он осел, потому что одну из его ног сожрало пламя.