Роберт Сальваторе - Хребет Мира

— Тогда самое время поучиться, — холодно бросил великан, мысленно все еще находясь в страшной вотчине Эррту. Он машинально проводил ладонями по рукам и ногам, стряхивая невидимых сороконожек.

Морик пожал плечами и перевел взгляд на корчившегося у его ног и подвывавшего второго разбойника.

— А ты умеешь? — обратился он к нему.

Парень робко поднял на него глаза и слабо кивнул.

— Тогда отправляйся к своему дружку, — приказал Морик.

Парень несмело пополз прочь.

— Только боюсь, его дружок пойдет ко дну прежде, чем он до него доберется, — заметил Морик, обращаясь к Вульфгару.

Варвар, похоже, не услышал.

— Ну, помоги же бедняге, — с вздохом произнес Морик, хватая варвара за руку и заставляя его посмотреть в сторону барахтавшегося в воде налетчика. — Ради меня. Не хочется встречать ночь, имея на совести чужую смерть.

Вздохнув, Вульфгар вытянул громадные ручищи. Ухватив стоявшего на четвереньках бандита одной рукой за ремень, другой — за воротник, он поднял его в воздух и, сделав разбег в три шага, закинул его далеко в море. Бедняга полетел дальше своего захлебывающегося приятеля и с громким всплеском ударился животом о воду.

Вульфгар позабыл о нем раньше, чем он упал. Варвар развернулся спиной к морю и, мысленно приказав Клыку Защитника вернуться, стремительно прошел мимо Морика, склонившегося перед своим грозным другом в почтительном поклоне.

Морик догнал его уже в самом конце причала.

— Они все еще возятся в воде, — заметил он. — Толстяк, вот дурак, цепляется за своего дружка и тащит его под воду. Может, они оба утонут.

Вульфгара, казалось, это нисколько не волновало, и Морик доподлинно знал, что варвар действительно ничего не чувствует по отношению к этим беднягам. Поэтому он последний раз оглянулся в сторону бухты и только пожал плечами. В конце концов, эти ребята сами напросились. С Вульфгаром, сыном Беарнегара, шутки плохи.

Скоро Морик тоже выбросил их из головы — хотя судьба незадачливых бандитов и до этого не слишком его заботила — и переключился мыслями на своего товарища. Ведь этого удивительного человека учил искусству боя сам темный эльф!

Морик поежился, но Вульфгар слишком ушел в себя, чтобы это заметить. Бродяга подумал о другом дроу, том самом, что так неожиданно заявился к нему, приказал следить за Вульфгаром и даже заплатил вперед (а также ясно дал понять, что если Морик подведет, то наниматель будет очень недоволен). Больше дроу не напоминал о себе, к большому облегчению Морика, но, тем не менее, Бродяга исправно выполнял свою часть договора и присматривал за Вульфгаром.

Хотя Морик вынужден был признать, что сейчас многое изменилось. Он завязал знакомство с варваром из корыстных целей, отчасти опасаясь дроу, отчасти — самого Вульфгара, поэтому и желал узнать побольше об этом странном человеке, ставшем его соперником на улицах Калимпорта. Так было в начале. Теперь он уже не боялся Вульфгара, зато начал бояться за него, за этого великана, измученного какой-то глубокой душевной болью. Он почти забыл о темных эльфах, много недель не дававших о себе знать. К своему изумлению, Морик полюбил Вульфгара, ему нравилось проводить с ним время, несмотря на то, что варвар нередко бывал не в духе.

Морик даже чуть было не рассказал Вульфгару о посещении темного эльфа. Чуть было… Однако Морик был расчетлив, этого у него не отнять, и та часть его существа, благодаря которой он сумел выжить во враждебном уличном мире Лускана, убедила его, что это никому не принесет ничего хорошего. Если темные эльфы решат уничтожить Вульфгара, они это сделают независимо от того, будет он о них знать или нет. Дроу владеют сокрушительной магией, и все они — непревзойденные воины. Но если дроу, прикончив беднягу Вульфгара, прознают о том, что Морик их предал…

Неприятный холодок пробежал по спине Бродяги, усилием воли он отогнал эти мысли прочь и снова задумался о своем друге. Странно, но Морик видел, что у него добрая душа, что этот человек мог бы быть (да и был когда-то) благородным, могучим воином, вождем многих людей, но по какой-то причине все от него отвернулись.

Так теперь обстояло дело. И Морик испытывал к Вульфгару какое-то странное, почти родственное чувства. Ведь если бы мать Бродяги не умерла при родах, а отец не бросил бы его…

Глядя на Вульфгара, Морик невольно думал, что мог бы стать таким, как он, или таким, каким варвар был когда-то. Их роднила отверженность от других людей. Истинной причиной его привязанности к Вульфгару, причиной, по которой он не отходил от него, были не темные эльфы, и не то, что дружба с Вульфгаром принесла ему еще большее уважение уличного сброда, и даже не корысть. Бродяга мог удивляться самому себе, но не мог отрицать, что относится к огромному варвару как к младшему брату.