Карина Пьянкова: Долго и счастливо

О том, что выйду я или нет за Ватанабэ, в итоге решила именно миз Коллинз, я предпочла тактично умолчать.

— Жизнь жестока, — насмешливо улыбнулась главный редактор, смерив меня изучающим взглядом. — Я хочу увидеть на свадьбе идеальную девушку, символ «Фейри стайл». Ты окажешься на обложках журналов по всему миру, придется соответствовать. После можешь снова отъедаться сколько твоей душе угодно, если Ватанабэ посчитает, что ему нужно за что-то подержаться.

Думаю, мой нареченный в итоге примет меня в любом виде и любого веса… И уж точно не станет указывать, как я должна выглядеть. Иногда хочется понять, чем я заслужила такую беззаветную любовь, что я такого сделала в своей жизни хорошего… Такео, когда я озвучила эту мысль, ответил мне просто и искренне: «Я люблю тебя за то, что ты есть». И крыть мне было нечем.

Когда я после долгого и мучительного рабочего дня вернулась в собственную квартиру в надежде на покой и отдых, выяснилось, что там меня ждало самое жуткое испытание, с каким я могла сейчас только столкнуться… Страшнее всех диет и косметологов, вместе взятых.

Родители.

Мои родители, решившие: раз дочка сама упорно не является пред их очи для объяснения происходящего безобразия, то вполне можно явиться к ней самим и разобраться, что к чему… Увидев маму с папой в собственной гостиной, я прокляла тот день, когда решила, как и положено любящей дочери, дать им ключи от своего жилища.

Часы на стене показывали половину одиннадцатого, день в офисе меня вымотал почти до смерти, а выражение лиц дражайших родителей говорило, что это еще далеко не конец моих сегодняшних мучений.

— Э… Привет, — робко поздоровалась я, мечтая оказаться как можно дальше от собственной семьи. Желательно на необитаемом острове посреди океана и вместе с Ватанабэ.

Нет, я любила маму и папу, да и братьев… Я их всех сильно любила… Но вот именно в подобные моменты хотелось, чтобы они жили на другом полушарии.

— Здравствуй, дочка, — мрачно произнес отец, сделав шаг вперед.

Не вылететь за дверь с воплем оказалось ой как сложно… Для этого понадобилось все мое мужество.

— Ты ничего не хочешь нам объяснить? — медленно продолжал наступать отец, которому только ремня в руках не хватало для завершенности картины.

— Что объяснить? — робко уточнила я, понимая: все очень и очень плохо.

Родители жутко злы на меня из-за грядущего внезапного замужества. И я, наверное, могла понять их чувства… К тому же они наверняка сомневаются в правильности сделанного мной выбора. А у меня семья старой закалки… С мамы и папы станется силком меня затащить под родительскую сень и не выпускать оттуда до тех пор, пока вся дурь из головы не выветрится.

— Что за свадьба, Джули?! Мы никогда не слышали от тебя об этом Ватабэ… — вступила в беседу мама.

Мама… Стало быть, все совсем плохо. Она у меня только с виду более мягкая, а на самом деле беспощадна и непреклонна, как инквизитор со стажем. Лучше десять раз объясняться с отцом, чем один раз — с ней.

И эта ее алая старомодная блузка с рукавами-фонариками… Очень плохой знак. Если мама надевает ее, значит, настроена стоять на своем насмерть.

Вот только я тоже собиралась стоять насмерть. Я любила Такео и не хотела расставаться с ним только из-за того, что родители не понимают моих чувств.

— Ватанабэ… — автоматически поправила я маму.

— Какая разница?! Мы от тебя вообще ничего о нем не слышали! Ничего! И тут по телевизору показывают, как этот узкоглазый тип надевает тебе кольцо на палец! Как это понимать, Джули? Ты что, беременна?! — практически кричала на меня мама.

От последнего заявления мои щеки сперва загорелись, а затем кровь разом отхлынула от лица. Стало обидно, причем за Такео больше, чем за себя. Он на меня дышать боится, блюдет мою девичью честь так, что даже странно, по сегодняшним-то временам, а о нас такое думают… К тому же мои родители. Неужели они считают, будто я настолько сильно изменилась, когда уехала от них?

— А что, я могу выйти замуж только из-за незапланированной беременности?! — повысила голос уже я, не скрывая возмущения. — Так вот, внуками вас порадовать в ближайшее время не собираюсь!

И тут я рванула в спальню, надеясь отсидеться до ухода мамы и папы, а утром снова удрать на работу ни свет ни заря. И заночевать уже там. Совершенно не хотелось объясняться. Но мама успела схватить меня за руку раньше, чем я осуществила свой гениальный план.

— Дочка, рассказала бы хоть немного о нем, мы же волнуемся. Не понимаем, что происходит в твоей жизни. А ты вдруг о замужестве говоришь… — мягко и вкрадчиво начала она, словно и не было этого крика.