Карина Пьянкова - Долго и счастливо

— Да, — подтвердила я, прижимаясь плечом к плечу своего будущего мужа. Главного и единственного мужчины в своей жизни. Маэда Сора был невероятным, и я бесконечно жалела, что он не дожил до нашей встречи. Он мог бы столько сделать, он мог бы найти свое счастье, может, такое же всеохватывающее, как у меня самой… Но судьба распорядилась иначе.

Сора понимающе и очень светло улыбнулся.

— Я хочу попросить вас кое о чем… Возможно, это покажется вам невежливым… И неприемлемым…

Страшно было представить, что привидение может счесть неприличным. И что оно может попросить у живых.

— Можно… Можно мне у вас родиться?

В тот момент, клянусь, мне показалось, будто глаза вылезут из орбит. А вот Ватанабэ лишь слегка удивился такой странной просьбе.

— Вы не знаете, Джулия-сан. Но когда в Ямато кто-то умирает, то родственники решают, кто же заведет ребенка, чтобы дух покойного долго не прозябал по ту сторону. У меня нет никого, кто смог бы вернуть мою душу назад в мир живых, кроме Кая. Но его личная жизнь… Словом, думаю, я надолго останусь там. А вы уже совсем скоро поженитесь. И я уверен: вы будете прекрасными и любящими родителями.

Клянусь, мне стало не по себе в тот момент. Во-первых, при упоминании о детях я все еще испытывала трепет и ужас, во-вторых… заранее знать, кто будет твоим ребенком, знать, каким он будет… Но каким же он будет, если задуматься? Маэда Сора талантлив, решителен, обаятелен, самолюбив, отважен… А еще очень добр. И именно его доброта делает все остальные качества безусловными достоинствами. Сора будет хорошим сыном. Любящим сыном. Который однажды наверняка окажется на сцене. Потому что музыка — это часть его души тоже.

Я тихо и обреченно вздохнула.

— Такео? — неуверенно спросила я, подняв взгляд на моего ненаглядного.

Тот улыбался спокойно и довольно.

— Ты согласна, Джули?

Его слова для меня казались скорее утверждением, чем вопросом. Ватанабэ уже понял: я согласна на такого будущего сына. Да и кто против заранее знать, что ребенок окажется необыкновенным и очень хорошим человеком?

— Но мы не планируем пополнение семьи сразу же после свадьбы, — робко заметила я, осознавая, что уже подписалась на все. Наш первенец непременно будет сыном. И мы назовем его Сора. Со мной и Такео просто случился Маэда Сора, и уже никуда от этого не деться.

— Думаю, что два-три года я смогу подождать, — рассмеялся призрак. — Вы станете моими долгожданными родителями. А я — вашим долгожданным ребенком.

Наверное, это самое лучшее, что вообще может случиться, — быть долгожданными родителями.

— Решено, — ответил за нас двоих мой будущий муж, приобнимая меня за плечи и прижимая к себе. — Мы будем ждать вас, Сора-сама. И, надеюсь, станем для вас хорошими отцом и матерью.

И тут на место старшего брата пришел младший. В глазах Кая стояли слезы, слезы счастья я облегчения.

— Вы правда заберете моего аники? — тихо спросил он. И столько боли было в этих словах, боли, тоски и надежды, что мне даже стало не по себе.

Огромная любовь младшего близнеца искупала большую часть его вины.

— Да. Да, мы заберем Сору-сама. Он станет нашим ребенком. Вы больше можете не волноваться о вашем старшем брате, Маэда-сан. Мы будем очень любить нашего сына, — заверила я.

Маэда Кай выдохнул с откровенным облегчением.

— Вам я смогу доверить Сору-нии-сана… — еле слышно произнес он.

Стоило только ему сказать это, как сияние окутало фигуру Маэды Кая… А потом свет приобрел очертания человеческой фигуры, и я первый раз увидела самого Маэду Сору, а не то, как он управляет телом младшего близнеца. Призрак казался невероятно красивым… И, несмотря на то что все еще оставался полной копией Кая, в нем сияла та юность двадцатилетнего мальчишки, которую я видела в его клипах.

— Ты отпускаешь меня? — тихо спросил Сора младшего брата. — Правда?

Несмотря на то что в глазах стояли слезы, Маэда Кай решительно ответил:

— Да. Теперь я могу отпустить тебя. Моему аники будет хорошо с такими родителями. Ты все забудешь… И наконец-то обретешь счастье.

— Ты тоже станешь счастливым… — тихо откликнулся на прощанье Маэда Сора, и его фигура истаяла.

Спустя двенадцать лет братья были свободны друг от друга. И каждый из них наконец-то получил свою собственную судьбу…

Маэда Кай все-таки заплакал. Не так часто мне удавалось увидеть плачущего мужчину… И впервые мне показалось, будто младший близнец стал красивей старшего. Его горе уже не было властно над ним, пусть о потере ему забыть не удастся никогда.