С. Алесько - Поймать ветер

— Полагаешь, этот твой Перец справится с наемником? Давай уж я к тебе на ночь по паре солдат приставлять буду, — проворчал Вепрь, видно, огорченный нежеланием племянницы соблюдать приличия и в то же время сознающий справедливость ее опасений.

— Перец будет не один, а со мной. Вдвоем мы управимся не хуже твоих солдат.

Лорду ничего не оставалось, как согласиться. Ясмень, к моему удивлению, воспринял известие на редкость спокойно. Вежливо предложил Малинке свои услуги охранника, она любезно отказалась. А вот моя жизнь после этого стала сложнее. Видно, отвергнутый лорд отдал распоряжение своим людям, и они при каждом удобном случае пытались досадить неугодному слуге. То чей-нибудь жеребец куснет мою сонную кобылку, и она взбрыкивает, сбрасывая седока на землю. То сам Ясмень отстанет, а потом пронесется мимо, будто за ним гонится свита Хозяина Подземья, огрев нас с лошаденкой плетью, чтоб не мешались, да еще обрызгав летящей из-под копыт грязью. Про тычки да ругань и вовсе молчу — это были сущие пустяки.

Однажды чуть не отлупили как следует, якобы спутав с кем-то, когда я вышел по темноте на двор. Хорошо, десятнику Вепря тоже приспичило. Мужик был уже в возрасте, и явно благоволил к Малинке. Я не раз замечал, как он улыбается в пышные, почти седые усы, поглядывая на сладенькую. Улыбается по-доброму, но отнюдь не по-отечески. Не удивлюсь, если узнаю, что он тоже ее щипал, когда она у дядя гостила. Ну а на меня десятник глядел ехидно. Его мы вряд ли провели, но он, видно, имел правило помалкивать о своих догадках.

Так вот, три бугая приперли меня к стенке, один даже по уху съездить успел, да я увернулся, и удар получился смазанный, в голове почти не гудело. Стою, жду следующего, как вдруг появляется Брус, тот самый десятник.

— И чем же перед вами Перец провинился? — спрашивает спокойнехонько.

— Неужто это слуга госпожи Уртики? — солдаты Ясменя запереглядывались в фальшивом удивлении. — Ты что, Брус, в темноте видишь?

— Да я не один тут такой, оказывается, — хмыкнул десятник. — Ступайте-ка, парни, отсюда, с этим я сам разберусь.

Бугаи быстро убрались. Ясмень, небось, велел вздуть слугу без свидетелей. Брус подошел ко мне поближе.

— Да, теперь точно вижу — ты. — Я не мог различить в темноте его лица, но был уверен, что глядит мужик со своей обычной ехидной улыбочкой. — Послушай-ка доброго совета: хватило ловкости под юбку залезть, так и сиди там, не высовывайся. На твою шкуру мне плевать, а девчушка позора не заслужила. Ты же понимаешь, надеюсь — отлупи они тебя, Крапивка тут же кинется к Ясменю, а он только того и ждет. Расчитывает, в гневе она себя прилюдно выдаст.

— Понимаю, — буркнул я. — Спасибо за помощь, возвращаюсь под юбку, — и двинулся к двери.

Брус хохотнул и что-то сказал, но я не расслышал и переспрашивать не стал. Поднимаясь по лестнице, не сдержался и двинул кулаком в стенку. Ну почему я такой мелкий? В папашу пошел? Он тоже не мог постоять ни за себя, ни за свою женщину? Если верить старческой болтовне Желудя, так и есть. Как же я-то уцелел?

Малинка, конечно, ничего не узнала ни о том происшествии, ни о других. Она ехала с дядей в голове отряда и днем меня почти не видела, но все равно довольно быстро начала догадываться о происках Ясменя. Как-то вечером, углядев у меня на плече красную полосу — след от плети — спросила в лоб, я, понятное дело, заверил, что все в порядке. Попыталась настаивать, я уперся.

— Вы, мужчины, как дети…

— Вот и оставь нам наши мальчишеские забавы, — проворчал я.

Пусть десять раз отлупят или вообще убьют, но позволить ей за меня заступаться?.. Нет уж!

Тогда-то я и стал по-настоящему жалеть, что не могу толком постоять за себя по-мужски, с мечом в руках или хоть кулаками. Раньше мне это было не нужно: в случае опасности либо удирал, либо, если не получалось, давал себя отлупить, стараясь защитить от ударов жизненно важные части тела — пах и лицо. Теперь Малинка лишила меня обеих возможностей. Сбежать от нее, не сказав ни слова, я не мог, позволить себя избивать — тем более.

Вскоре мы добрались до границы Светаны. Здесь гористая местность заканчивалась, впереди лежали холмы и долины Багряного Края. На последней скале (или первой, если смотреть с запада), возвышалась каменная башня. Крутой склон прорезали ступени длинной лестницы, которая заканчивалась у высокой и узкой двери.

— Дядя, мне нужно увидеться с Дёреном, — заявила Малинка.

— Мне тоже, — ответил Вепрь. — Остановимся здесь на ночь, — и отдал распоряжения солдатам разбивать лагерь.