Алия Якубова - Душа Ужаса. Мозаика осколков души

— Почти, — к чему отрицать очевидное.

— Что ж, ладно. Ты останешься здесь… на некоторое время. Тебе оно нужно, чтобы… прийти в себя.

— Вряд ли это возможно, — язвительно усмехнулся Щен, отворачиваясь к стене.

Почти тотчас на его плечо легла рука, и мужчина вздрогнул от отвращения к самому себе. Эрн сделал вид, что не заметил, хотя голос прозвучал очень участливо и ласково:

— Пойдем. Тебе сейчас нужна хорошая ванна. Царевы подземелья весьма грязное место.

В кои-то веки Щен был с этим согласен. Его тело все скрипело от засохшей крови, пота и других жидкостей. Он был сам себе отвратителен и желал бы скинуть саму свою кожу. Поднимаясь, Щен сокрушенно заметил:

— Я тебе всю постель испачкал.

— Ей не впервой, — отмахнулся целитель. — Поменяют. Идем, вода стынет.

На этот раз Эрн не оставил Щена одного, как делал всегда, а помог вымыться, тщательно соскребая корку грязи, пока тот, поежившись, не фыркнул:

— И как тебе не противно!

— Что именно? — глаза врачевателя снова улыбались, кажется, он искренне недоумевал.

— Все это… — неопределенно буркнул Щен, и, опустив глаза, совсем тихо добавил: — Прикасаться ко мне.

— Глупости! Ты же не прокаженный!

— Теперь все равно что… — надломлено ответил мужчина. Захотелось утопиться, но вряд ли это возможно.

Тонкие, но очень сильные пальцы схватили Щена за подбородок и неумолимо потянули вверх, заставляя взглянуть в глаза Эрну, возмущенно проговорившему:

— Чтобы я этого никогда больше не слышал! То, что произошло — то произошло, оставь это в прошлом. В этом нет твоей вины. Ты не стал хуже. Тебя просто пытались сломить. И ты поддашься? Ты же воин!

— Но…

— Никаких «но»! Можешь смело убить любого, кто попытается тебя упрекнуть в этом… эпизоде. Заодно и остальные не полезут.

— Ты… в самом деле не считаешь меня… хуже? — пытаясь отвести взгляд.

— Вот еще! Если ты только не попытаешься снова сойти с ума!

— Нет, наверное, нет…

— То-то же! — теперь Эрн улыбался уже не только глазами. — Все, ты чистый. Вылезай.

— Сейчас. Ты не мог бы…

— Ты решишь заделаться стеснительной девицей? — усмехнулся целитель, подавая полотно для обтирания. — Кого-то раньше сам бес не мог заставить смутиться. К тому же теперь ты вряд ли сможешь покраснеть. Хоть, я вижу, и пытаешься. Кстати, ты не голоден?

— Нет. Ты же дал мне свою кровь.

— Это была радикальная мера. Так что мог и проголодаться.

— Не успел.

— Ладно. Как ты в целом? Нигде не болит? Все зажило?

Щен чуть потянулся, поморщился, потом сказал:

— Вроде все нормально. Хотя и не совсем.

— Хорошо. Еще день — и будешь в порядке. Покажи руки.

Мужчина повиновался, но все-таки спросил:

— Зачем?

— Тебя удерживали в специальных оковах, способных справиться с такими, как мы. Но ты так рвался, что содрал кожу и плоть на запястьях почти до костей. Я опасался, что останутся шрамы или повредятся двигательные способности. Могли пострадать и сухожилия, — все это Эрн говорил, тщательно осматривая и ощупывая запястья. Его пальцы касались кожи легче крыльев бабочек. — Нет, вижу, заживление идет лучше некуда.

— Шрамом больше — шрамом меньше. Какая разница? — глухо заметил Щен.

— Так как тебя лечил я, то шрамов у тебя почти и нет, — с некоторой гордостью отметил Эрн, и его поглаживания стали более ощутимы и переместились на предплечья, плечи и выше. Щен вздрогнул, но ничего не сказал, но от целителя ничего не утаилось, он спросил: — Тебе неприятно?

— Да… нет… Не знаю. Это странно и…

— И напоминает о том, что произошло?

— Да! — почти выкрикнул Щен и нервно потер плечи. — Но ты всегда был так добр ко мне… Даже когда не должен был. И я… Я не понимаю, что со мной. Это из-за того, что я изменился или…

— Все с тобой нормально. Только царь со своей последней выходкой… — глаза Эрна сверкнули гневом.

— Могу я спросить одну вещь? — осторожно поинтересовался Щен, так как этот взгляд очень напомнил ему другой…

— Да, конечно.

— Почему царь позволяет тебе разговаривать с ним… так…

Эрн вздохнул, потом все же ответил:

— Идем в комнату, это долгий рассказ. Вообще-то это считается тайной. О ней знают лишь единицы. Не удивлюсь, что список еще сократился: царь у нас скор на расправу. Но я слишком зол на него, чтобы считаться с его желаниями.

Говоря это, целитель усадил Щена на кровать, подбросил дров в очаг, потом уселся рядом.

— А тебе ничего не будет за это? — обеспокоенно спросил мужчина.