Наталья Захарова - Хорошая наследственность (СИ)

- Как получилось, что Джеймс Поттер стал Габриэлем Игнотусом Джеймсом Певереллом?

Присутствующие дружно кивнули. Гарри слегка улыбнулся.

- Все просто, господа. Для некоторых смерть является только началом.

- Гхм... понятно.

В глазах магов плескалось уважение пополам с опаской.

- Скажите, лорд Певерелл...

Неизвестно, что хотел спросить Лестрейндж, но тут распахнулась дверь, и в гостиную влетел сдвоенный ураганчик.

- Папа!

- Ты почему не спишь? - Гарри подхватил Гарольда на руки, одновременно пытаясь поймать бешено машущего еще слабыми крылышками Багира. Котенок еще не мог летать, но вот перепархивать с места на место попытки он делал.

Не имея еще достаточного словарного запаса на английском, малыш зашипел. Маги вздрогнули и переглянулись, когда Гарри зашипел в ответ. Неожиданное шипение, раздавшееся со стороны двери, заставило их застыть от удивления: там стоял еще один ребенок, точная копия сидящего на руках малыша, опирающийся на здоровенную змею крайне знакомого магам вида. Усадив Гарольда на кресло, Гарри встал и, подойдя к Салазару, подхватил его и присоединил к брату, гладящему довольно урчащего Багира. Нагайна скользнула следом, обвивая кресло и посматривая на магов угрожающим взглядом.

Усевшись в кресло, Гарри прижал к себе сыновей:

- Господа, позвольте вам представить моих сыновей. Гарольд Габриэль Игнотус Певерелл, Наследник Певерелл.

Малыш расплылся в улыбке, тиская урчащего котенка.

- А это - Салазар Марволо Габриэль Слизерин, Наследник Слизерин.

Марволо крайне знакомо высокомерно вздернул голову, глядя на обалдевших магов глазами полными превосходства.

Абрахас недаром был правой рукой Лорда. Секундный ступор прошел, а в голове заметались мысли, тут же складывающиеся в стройную и понятную картину.

- Марволо... - прошептал Малфой, глядя в насмешливые глаза ребенка, смотрящего на него совершенно по-взрослому. - Понятно...

Теперь было ясно, почему Метка была живой и активной после кратковременной "смерти". Но тут возникал еще один вопрос.

- Наследник Слизерин?

Гарри вальяжно откинулся на спинку, прижимая к себе сыновей,

- Дуэль проходила по правилам Талиона.**

Маги дружно кивнули. Все было ясно: древнейший кодекс, по которому Победитель получает Все. Буквально.

- А так как я - Певерелл, и являюсь старшим над Слизерином и вышедшими из этого Рода Мраксами...

- Вы стали Лордом Слизерин, - обреченно констатировал Снейп. Гарри сверкнул белоснежными зубами.

- Именно. Кстати, именно из-за старшинства произошло слияние с Поттерами.

- А Мраксы?

- Влились в Род Слизерин, - пожал плечами парень.

- Невероятно...

- И наводит на размышления... - задумчиво произнес Лестрейндж. Гарри вскинул бровь.

- Вы о директоре вспомнили?

Маг кивнул.

- Это да. Дамблдор, насколько известно, так и не стал лордом Гриндевальд.

- И не станет. Титул переходит только при дуэли.

- Вот как? - остро блеснули глаза Абрахаса. - И только при смерти одного из участников...

Снейп тоскливо замер в своем кресле, прислушиваясь к разговору. С каждой минутой ему становилось все хуже. То, что Джеймс стал Слизерином, только усугубило его положение. Мало ему было выкопать себе могилу, так теперь он еще и памятник себе поставил! Собственноручно!

Через полчаса гости откланялись. Все, кроме Снейпа. Новоявленный Принц чувствовал себя приговоренным, идущим на эшафот под барабанную дробь. Гарри следил за магом равнодушным взглядом.

- Мистер Снейп?

- Лорд Певерелл?

***

Лили, теперь уже Эванс, внимательно прочитала письмо, поданное домовиком на небольшом блюде. Отправитель разливался медом, настаивая на встрече, и взывая к чувству долга.

- Альбус... - скривилась Лили. Новости в магическом мире разлетались со скоростью мыслей, вот и директору уже кто-то сообщил о переменах в жизни одной из его пешек.

Вначале Эванс хотела прийти на встречу, но брошенный на руку, где отсутствовало обручальное кольцо, взгляд заставил ее передумать. Может, хватит? Хватит жить чужим умом? Может, пора начать думать своими мозгами? Она уже играла по правилам директора. И к чему это ее привело? К славе суррогатной матери? К презрению в детских глазах?

Неподвижно сидевшая и глядящая в окно молодая женщина очнулась от своих размышлений только, когда стемнело. Сова терпеливо ждала, сидя на подоконнике.

Написав всего несколько строк, Лили отдала пергамент сове, выпустила ее, и позвала домовика.