Фред Саберхаген - Третья книга мечей

— … и знаю не хуже тебя. А может, и лучше. Теперь, когда Щиторуб коснулся меня вновь, я познал его суть. Ты не сможешь ранить меня этим мечом, пока я безоружен.

К этому времени Вулкан уже позабыл о поисках других мечей. Какая глупость — он позволил человеку напасть на него! Дело зашло слишком далеко, и с этим надо кончать. Пора избавляться от этой цепкой твари, и чем скорее, тем лучше.

Однако пока он пытался это сделать и отвлекся, на него прыгнул еще один незаметно подкравшийся человек — маленькая темноволосая женщина. Она едва не промахнулась, потому что Вулкан шагнул в тот момент, когда она прыгнула. Но все же она вцепилась ему в лодыжку и попыталась — кто бы в такое поверил? — свалить его.

Вулкан пронзил ее мечом. Точнее, попытался ее убить. Он собственными глазами видел, как лезвие Щиторуба вновь и вновь пронзает ее тело — или создает иллюзию проникновения, — не оставляя после этого ни малейшего следа.

Убедившись, что меч теперь бесполезен против вцепившейся в него хрупкой плоти, Вулкан взревел от отчаяния и душащей его ярости. Он уже давно отбросил бы меч, но тот не желал расставаться с его рукой. Стиснувшие рукоятку пальцы отказывались разжиматься.

Ладно, он все равно пустит меч в ход — единственным оставшимся ему способом. И он принялся размахивать им направо и налево, круша мебель и стены, расшвыривая куски кирпичей, дерева и штукатурки. Беспомощно волоча за собой двух мучителей, он прорубал себе проход через первый этаж. Он обрушит дом на их головы, на этих бесполезных паразитов!

Его осенила новая идея: Вулкан попытался увеличить свой рост, снова разбухнуть до подобающего богу размера. И к своему ужасу, обнаружил, что не может. Вся некогда наполнявшая его сила растаяла, утекая минута за минутой в его безупречный меч и правую руку, которая его держала.

Теперь и другие люди, увидев, что первые двое остались живы, осмелели и присоединились к ним. Чьи-то руки вцепились в левую руку Вулкана, кто-то обхватил левую ногу. Кто-то выхватил из ножен на поясе Дальнебой… впрочем, он и не собирался тратить силу этого меча на таких козявок…

К нему подбегали все новые и новые люди, окружив цепким роем. Теперь их набралось так много, что у них уже хватало сил волочить его. И они шаг за шагом выдавливали его из дома — через те самые дыры в стенах, которые он только что прорубил. Обезумевший бог отчаянно размахивал мечом, усыпая свою голову и все вокруг новыми лавинами щепок и черепицы — ему они не мешали, зато свалили двух нападавших, и Вулкан торжествующе зарычал, несмотря на сдавленную шею.

Но все новые и новые паразиты выскакивали из нор, осмелившись теперь напасть на него. Джорд крикнул, предупреждая одного из них, но опоздал. Мужчина кинулся к Вулкану и обрушил ему на голову топор. Щиторуб мгновенно отбил и удар, и топор — вместе с державшими его руками.

Другой мужчина попытался схватить Вулкана за руку с мечом. Но в ней все еще оставалось много силы — пожалуй, даже слишком много, она еще никогда не была настолько сильна. Мужчину отшвырнуло на стену, как грязь с обода колеса, переломав ему кости.

Но остальные люди держались. Теперь бога тащили уже шестеро. Каждый словно черпал решительность у других, и каждый отнимал частичку его силы.

Вулкан ревел и сыпал угрозами, хотя и понимал, что угрожать уже слишком поздно. Слова и крики ему не помогли. Он упал и покатился по полу, стряхнув некоторых и раздавив других нападавших. Ранил он всех, а тех, кто цеплялся особо упорно, безжалостно колотил. Но люди не отступали, откуда-то из полуразломанного дома выбегали все новые. Едва бог успевал избавиться от одного, как на его место запрыгивали двое. Казалось, этому не будет конца.

Кто-то сдуру выстрелил в него из арбалета, укрывшись за обломками. Щиторуб неторопливо стукнул и разрубил стрелу в полете. Ее обломки до крови ранили двоих из тех, кто боролся с богом.

— Никакого оружия! — снова предупредил уже ослабевший Джорд. — Никакого оружия, и мы сможем победить!

Теперь в единственном мече сосредоточилась вся сила Вулкана и вся его надежда. Он понимал, что должен или победить с его помощью, или умереть. Тогда еще разок — за спину, осторожно и сильно. Есть! Такой удар наверняка разрубил настырного человечка пополам.

Увы, нет. А если и разрубил, то человек без проблем пережил такое обращение. Его руки и ноги все еще вели себя так, словно соединены с мозгом, и он ехал верхом на боге, как будто это не Вулкан, а обычный ездозверь.