Лика Верх - Как достать ректора

— Тогда объясните моей бабуле, чем вы руководствовались, когда ставили условие: «проведенная вместе ночь в обмен на отчисление».

Против этого ректор не нашел что возразить. А вот у бабули появилось достаточно аргументов для свершения правосудия над лордом фон Линером, который заметно побелел.

— Ничто не оправдывает вас, многоуважаемый ректор, коль вы смели предложить такое моей внученьке. — И достала один флакончик. Не имею понятия, что там, какими свойствами обладает и что вообще будет с ректором после этого.

Однако ушлый ректор мигом сообразил — дело пахнет керосином, и, вскинув руки, произнес:

— Даже у приговоренного к смертной казни есть право на последнее слово.

Смешно? Да, мы с Котэном смеялись хоть и тихо, зато долго и упорно. У меня даже слезы на глазах от смеха проступили… Представить только: ректор Академии Магии, маг Высшего порядка стоит, вскинув руки, и просит последнее слово. Кому расскажи — не поверят.

Последнее «слово» очень эффектно «произнесено». Ректор незаметно открыл кристалл связи, в котором уже мелькал до боли знакомый кабинет. Кабинет отца.

Мать-природа… Это он очень зря. Бабуля с папочкой не совсем ладят. А тут еще и ситуация… Ох, леший. Спасаться надо, срочно!

— Лорд фон Линер, у меня не так много времени… — Отец появился в поле зрения, а увидев грозно сверкающую глазами бабулю и стоящего рядом ректора, осекся, помрачнел и тоскливо так: — Вы уже и туда добрались…

Бабуля в долгу не осталась.

— Добралась, зятек, раз ты разобраться не можешь, почему твоя дочь, моя внученька, живет здесь, как в борделе!

Ректор закашлялся. Я, собственно, тоже. Про бордель приукрасила, даже очень.

Отец побагровел, на ректора смотрит, тот на бабулю, бабуля на отца… А я вмешиваться не хочу. Чревато.

— А ну рассказывай, паршивец, — это бабуля к папочке обратилась, — зачем ты эльфа озабоченного прислал?!

Отец снова на ректора зыркнул, тот руками развел, мол, сами разбирайтесь, ваши проблемы, в кресло сел и меня взглядом буравит-буравит, прямо дыру проделать хочет. А я ведь разговором увлечена, поэтому решила внимания не обращать.

— Я доверяю этому человеку, мама! — с нажимом проговорил отец.

— Он озабоченный эльф, сынок! — в тон ему ответила бабуля. — Он отшлепал мою внученьку, а это непозволительно!

Теперь отец побелел. А я же решила снова свое слово вставить:

— И еще он сказал, что у него на это есть полное право.

Бабуля побагровела.

— Ты что, ирод безрогий, нашу девочку этому поганцу со всеми правами вручил?! А может, еще брачный контракт подписал, пакость ты эдакая?!

Отец молчать не стал.

— Учти, Владлена, я тебя завтра же замуж выдам! — Вот теперь я напряглась, и не только я, Котэн тоже. — Ему дети нужны, беременная ты никаким посланником не станешь!

— Я ни за кого не пойду против воли! — Подскочила, хотела продолжить тираду, бабуля остановила.

— Ты смеешь свет очей моих под пня дряхлого подложить? — Так сказала, что я обратно села… Все. Вот теперь полный армагедец пришел. Бабуля ипостась меняет.

Кожа начала зеленеть, листики вон появились, веточки.

Ректор прищурился, на отца смотрит и холодно так:

— Владлена Зельсберг учится на факультете ведьм. Ведьм до двадцати лет замуж можно выдать только добровольно и никак иначе.

Теперь пришла очередь отца щуриться.

— Вы зачислили мою дочь на факультет ведьм?

— Именно так.

Бабуля одобрительно посмотрела на ректора и, повернувшись к кристаллу связи, сказала:

— Я непременно загляну к вам в гости, зятек. — Бабуля начала остывать. — Ответишь за все лично передо мной! А ушастого озабоченного сегодня же отзовешь, и чтобы я больше не слышала от своей внученьки, что какой-то мужик ее шлепает! Только если это не ее муж.

Отец зубы сжал и собрался ответить, как бабуля грозно:

— А теперь брысь отсюда!

Ректор закрыл кристалл связи, я откинулась на спинку дивана, и меня тут же потревожил Котэн тихим:

— Владленушка, а у вас в семье всегда так… общаются?

Со стороны все смотрится довольно удручающе, но бабуля с отцом никогда не ладили. Сколько себя помню, общение у них не обходится без «ирод безрогий», «паршивец» и «пакость эдакая», и все это только из уст бабули исходит. Папа злится, бесится, но на личности никогда не переходит, ибо действительно может остаться безрогим.

— Ты не бойся, окружающих обычно не трогают.

Котэн нервно улыбнулся и переключил внимание на бабулю с ректором.