Кэтрин Куртц - Хроники Дерини.Книга 1. [ Возвышение Дерини.Шахматная партия Дерини]

Роберт заявил, что сегодня они должны покончить со всеми делами, связанными с приданным Бронвин, поэтому они с Морганом вновь занялись необходимыми документами.

Дункан отправился в мастерскую оружейника, где заказал себе новый меч, а Гвидон пошел прочесывать город в поисках песен, враждебных Моргану.

Морган старался заставить себя слушать монотонный голос Роберта. Он напоминал себе, по крайней мере, уже в пятнадцатый раз, что все это — необходимая часть его обязанностей как герцога. Но это напоминание так же мало помогало, как и предыдущие четырнадцать. Он бы с удовольствием бросил все это и занялся чем-нибудь другим.

Роберт читал о поместье Корвод, которое за заслуги перед королем Брион передал в вечное пользование отцу Моргана, лорду Кеннету Моргану. За это Морган обязался во время войн посылать королю трех воинов в полном вооружении.

Только Роберт открыл рот, чтобы начать следующий параграф, как дверь раскрылась и на пороге появился запыхавшийся Дункан.

Он был бос и одет только в тренировочную одежду. Очевидно, он пробовал свое новое оружие в тренировочном бою. Через его плечо было перекинуто грубое серое полотенце, Дункан вытирал углом полотенца лицо, пока шел через комнату к Моргану.

В левой руке он держал свернутый и запечатанный кусок пергамента.

— Только что принес гонец, — сказал он, улыбаясь, и бросил письмо на стол. — Я думаю, это письмо от Бронвин.

Дункан присел на край стола, кивнул Роберту в знак приветствия, но секретарь со вздохом отложил перо в сторону и сел прямо с выражением глубокой печали на лице.

Морган с большим удовольствием проигнорировал недовольство своего мучителя и сломал печать красного воска.

В его глазах появилась теплота, когда он прочел первые строчки письма.

Он откинулся на спинку кресла и улыбнулся.

— Твой блестящий братец умеет очаровывать женщин, Дункан, — сказал Морган. — Послушай, что она пишет. Письмо очень характерное для Бронвин.

«Мой дорогой брат Аларик, я едва могу поверить, что всего через несколько дней я стану леди Бронвин Мак Лейн, графиней Керней, будущей герцогиней Кассан и, что важнее всего, женой моего обожаемого Кевина, Это кажется невероятным, но наша любовь, которая и так огромна, с каждым часом становится все больше».

Он посмотрел на Дункана и поднял бровь.

Дункан покачал головой и улыбнулся.

«Возможно, это будет мое последнее письмо до того, как мы увидимся в Кулди, но герцог Джаред требует, чтобы я писала покороче. Он и леди Маргарет завалили нас подарками, и он сказал, что сегодняшний будет самым ценным.

Кевин шлет тебе горячий привет и спрашивает, не смог бы ты одолжить на свадебные торжества трубадура Гвидона.

Кевин был потрясен его искусством прошлой зимой в Валорете, так что мне тоже очень хочется услышать его.

Передай от меня горячий привет Дункану, Дерри, лорду Роберту, и скажи им, что я буду рада видеть их гостями на моей свадьбе.

И поторопись разделить счастливейшие дни с твоей любящей сестрой Бронвин».

Дункан снова вытер потное лицо, рассмеялся, взял письмо и перечитал его.

— Ты знаешь, я никогда не верил, что Кевин станет таким домашним. Ему уже тридцать три и он все еще не женат. Я уже решил, что он будет священником вместо меня.

— Но виновата в этом вовсе не Бронвин, — засмеялся Морган, — Я думаю, что когда ей было всего десять лет, она решила, что Кевин для нее — единственный мужчина. И только суровый характер матери разделял их так долго. Мак Лейны твердолобы, но им, конечно же, не сравниться в упрямстве с полукровкой Дерини, которая решала что-то сделать.

Дункан фыркнул и пошел к двери.

— Я думаю, что мне лучше еще помучить оружейника. Нет ничего бессмысленнее, чем спорить с человеком, который думает, что его сестра — совершенство!

Усмехнувшись, Морган откинулся в кресле и положил ноги на небольшую скамеечку.

К нему вернулось хорошее настроение.

— Роберт, — сказал он, улыбаясь, — напомни мне, чтобы я приказал Гвидону отправиться завтра утром в Кулди.

— Хорошо, милорд.

— И давай вернемся к бумагам. Роберт, ты слишком распустился в последние недели.

— Я, Ваша Милость? — с удивлением пробормотал Роберт, оторвавшись от бумаг, которые он просматривал.

— Да, да. Давай займемся делами. Если мы хорошо поработаем, то мы можем закончить всю эту работу к заходу солнца, и я смогу отправить их утром с Гвидоном. Не могу припомнить, чтобы я когда-нибудь так уставал.