Юлия Гутиева - Ликвидатор

— Я тоже хотел… помнишь…

Женщина резко отвернулась.

Тишину зала нарушил стук каблуков. К Морану подбежала ещё одна красавица и повисла у него на шее.

Девушка с изумрудными волосами. Казалось, безобразный цвет для волос, но он делал её очаровательной. Кайла — повелительница деревьев и растений, другими словами — королева лиан, по совместительству, нынешняя подруга Берка. Вообще-то, лианы были опасным народом, и Коалиция усиленно контролировала их. Хорошего мало, если против тебя ополчится весь растительный мир, и милые цветочки превратятся в диких монстров.

Русалки вели негласную войну с лианами. В воде тоже жили растения, которые не могли определиться, чьим приказам подчиняться, так как умели слышать, как русалок, так и лиан.

Временами Яна Вонга бесило умение Берка выбирать себе подружек. «Что триста лет назад, что сейчас. Разницы — ноль», — частенько ворчал учитель, разбирая скандальные дела этих двух видов существ.

— Я боялась, что опоздаю, — запыхавшись, сказала Кайла.

Берк улыбнулся.

Королева лиан посмотрела на королеву русалок. Ненависть мощной волной прокатилась по залу. Чувство было жгучим, сильным, изнуряющим. Если бы одна из женщин могла убить другую, то сделала бы это, не раздумывая.

— Мне пора, — объявил вампир, направляясь в сторону портала.

— Подожди, — Кайла запечатлела на губах ликвидатора страстный поцелуй, взбесив и без того злую Мелиссу.

Мужчина нежно коснулся лица колдуньи:

— Береги себя.

Спустя несколько секунд он был по ту сторону стеклянной двери.

Покопавшись в голове вампира, маги с облегчением пропустили его в портал. Почему с облегчением? А кому хочется сначала наблюдать хладнокровное убийство нового ликвидатора каронами, а затем объяснять перед Коалицией, из-за каких таких мыслей было позволено свершиться этому убийству.

Две женщины смотрели в опустевший портал… различные сущности, объединённые равнодушием вампира… в разной степени, конечно… но всё же… Ни одну из них ликвидатор не любил, но ни одна из них не собиралась отступать…

VIP-бар «Соблазн» очаровывал уютом, хорошей музыкой, ненавязчивым освещением и отделкой кабинок в красных тонах.

Джули нуждалась в отдыхе, события минувших дней выбили девушку из колеи.

— Мне очень жаль Ричарда, — в который раз повторила София, держа руку подруги в своей.

— Я знаю, — ответила Джули, стараясь улыбнуться, — спасибо за поддержку.

— Что думаешь делать дальше?

— Жить, — ответила брюнетка.

София Гаремова, да, именно такой была её фамилия, что, кстати, очень точно характеризовало девушку, в сердцах ответила:

— Терпеть не могу, когда ты так отвечаешь.

— Не сердись, что ты хотела услышать в ответ? — смягчила подругу Джули.

Женщина закурила, собираясь с мыслями:

— Ты займёшься своей личной жизнью? Или как?

— Не знаю.

София нахмурилась.

— Хорошо, хорошо, что мне нужно делать?

Со знанием дела Гаремова начала:

— Найти себе кого-нибудь или, в крайнем случае, вернуться к Максу.

Джули скорчила рожицу.

— Я его не люблю.

Тяжёлый вздох, тишина, давящая безысходностью.

— Похоже, я не умею любить, — ответ прозвучал отстранённо, — София, я не виновата… что моё сердце не бьётся и не билось с бешеной скоростью на свиданиях… не виновата, что не таяла и не таю от прикосновений… Влечение — да… лёгкая влюблённость — возможно, но не более…

— Что ж, холодное сердце, любить не умеешь, ну, хоть, трахаться умеешь, и на том спасибо, — спокойно заключила Гаремова.

— Ты совсем… — воскликнула Джули, от возмущения не в силах закончить предложение.

Рыжая красавица с ореховыми глазами ловко оправдалась:

— Ты же любишь говорить то, что думаешь, почему мне нельзя?

Посмотрев на картину, висевшую напротив, с изображением водопада и влюблённой парочки, София продолжала:

— Зато у меня, что ни мужик, то вселенская любовь. И каждого люблю, как в последний раз.

Заявление было сделано с таким показным отчаянием, что подруги невольно рассмеялись.

— Я вот что думаю: если ты не умеешь любить, то зачем всегда носишь каблуки, не выходишь на улицу без макияжа и твои ногти накрашены семь дней в неделю.

Джули нахмурилась:

— Маска… знаешь, она, как вторая кожа… — вдруг сменив тон, Джули продолжала, — у меня каблуки, у тебя сигареты.

— Нет, с тобой сегодня нельзя разговаривать на подобные темы, — выдала София, — лучше ответь, что решила с московской квартирой?