Анждей Ясинский - Ник. Астральщик. Том 2

— Дубликатор?

— Да, на основе телепорта. Камень разбирается, потом собирается там же, где был и в другом месте. Причем инфоэнергии на это потрачено примерно в пять раз больше, чем если бы просто скопировал информструктуру и запитал ее. А вот при телепортации без копирования, как ты знаешь, энергии на работу тратится значительно меньше. То есть конечно зависит от размера объекта, но ты понял…

— Ага… В принципе понятно, а на траты энергии можно забить. Так в чем вопрос?

— Да ни в чем. Просто устройство проще, чем если делать дубликат через копирование информструктур. Но здесь есть недостаток — можно только сдублировать, нельзя хранить в памяти такой объем информации. Для хранения плетения и то на несколько порядков меньше надо памяти. Почему — не знаю.

Умник хмыкнул.

— Да все тут понятно. В информструктуре хранится только значимая информация. Например, если описывать камень, то утрированно достаточно описать его форму, материал и принцип связи между атомами и молекулами и кристаллической решетки. Если есть неоднородности — они отдельно описываются. Остальное дорисовывается «воображением мироздания», если ты так уж хочешь красивости услышать. Хотя конечно все равно все это сложно. А в этом копировальном аппарате передается информация чуть ли не до уровня кварков. Для каждой минимальной единицы. Потому и вычислительные мощности такие завышенные, которые впрочем связаны не со сложными алгоритмами, а с пропускной способностью обсчитать все эти атомы и кварки…

Я хлопнул себя по лбу.

— Что–то я туплю сегодня. Все верно. Ладно, это пока не важно. Я тут другое придумал, как раз на основе копирования информструктур.

Я достал из кармана обычную скатерть. Посмотрел на маленький столик Умнику, двинул бровью, щелкнул биореле в голове и стол вытянулся на пару метров. Затем я постелил на него скатерть. Кстати красиво расшитую по местным культурным особенностям.

— И что? — Умник с интересом посмотрел на скатерть. — Красиво.

— Полностью автономная, то есть независимая от моего биокомпа, скатерть — самобранка.

— Самобранка? — Повторил за мной по–русски Умник. — Сама бранится? Ругаться что ли может?

Я некультурно заржал.

— Ага, для того к ней и инфокомп прикручен. Ага… — я продолжал смеяться. Неожиданно хохотунчик напал. Подозреваю, что Умник специально это сделал — уж больно я серьезен был. Вытерев слезы, я сказал: — Постучи по ней.

— Тук — тук — тук, — параллельно стуку озвучил Умник. Над столом тут же появилась иллюзия верхней части тела пожилой женщины, скорее бабки, в старо — русской одежде и кокошнике. Посмотрев на Умника, она заговорила:

— И чего тебе надобно, красный молодец? Чайку, аль борщеца навернуть желаешь? А может ушицы? Царской! А? Давай! Не пожалеешь!

— Ну давай. — Ошеломленный Умник кивнул.

Женщина пригорюнилась:

— А нету! Ничего русского нету! Только татевские всякие курунтуйки, паролашки, туромушки… Чего будешь?

— Хм… — Заперхал Умник. — Ну давай туромушку, хоть узнаю, что это такое.

На столе тут же появилось блюдо с парящей едой. Туромушки — блюдо из хвостов специально разводящейся в воде ящерицы, вроде крокодила, только более мирного.

— С тебя, тридцать копеек, милок! И не смей выбрасывать остатнее! Чтобы все съел, тут нету уборщиков, за всякими убирать! — Иллюзия пропала. Умник посмотрел на меня.

— А что!? Я ничего! — Взял кусочек мяса со стола и засунул в рот. — М–м–м… вкуснятина! Готовится только в лучшем ресторане Ремопил!

— Жаль, что я попробовать не могу.

— Что скажешь? — Я кивнул на скатерть, где после троекратного стука остатки еды пропали.

— Это что–то из сказок ваших?

— Ага.

— Впечатляюще. Эдак весь мир накормить можно.

Я поморщился.

— Не стоит. Я считаю, что только в высокоразвитом обществе, особенно духовно и психически, можно отменить борьбу за место под солнцем, еду. А иначе и незачем учиться, работать: и так бананы над головой растут — чего еще надо? Боюсь, даже на Земле мы еще не достигли такого уровня развития. — Вздохнул я.

— Ты молодец. — Умник вздохнул, потом посмотрел на меня: — И я молодец.

— Хочешь сказать — уже закончил дела здесь?

— Почти. Осталось обезопасить семью Смарти от королевских милостей и все.

— Все–таки решил поменять тут династию?

Умник смущенно поковырял носком землю.

— Понимаешь, не могу я просто так уйти. Да и Смарти нужна тяжелая работа. Психика дело тонкое, если его оставить на всем готовом, а у него и так есть почти все, то неизбежно он скатится. А в царском кресле у него до самой старости не будет времени на спокойную жизнь.