Кристофер Сташеф - Волшебник не в своем уме. Волшебник в Бедламе

— Дети мои, успокойтесь. — Казалось, отец Флетчер хочет снять возникшее напряжение. — Не забывайте: два несчастных сумасшедших идут в Бедлам под опекой их сестры и старого священника.

Дирк перекувырнулся и с новой силой заорал «Хвала Солнцу!», и когда он пел второй куплет, голос из тумана крикнул:

— Прекратить!

Дирк дернулся, вскинул руку над головой и, застывши в позе статуи в фонтане, выпучил глаза на подъехавшего солдата.

Отец Флетчер остановился и вопрошающе посмотрел на всадника.

Гар продолжал, шаркая по пыли, двигаться вперед, и Мейделон ухватила его за руку, чтобы он не ушел.

С лошади на путешественников внимательно смотрел сержант.

— Что это вы тут делаете, батюшка?

— Это всего лишь двое сумасшедших и их нормальная, несчастная сестра, — спокойно ответил отец Флетчер.

Один из солдат сдернул капюшон с головы Мейделон. Роскошные каштановые волосы упали на плечи девушки. Солдат присвистнул.

— Под моей опекой, конечно, — добавил отец Флетчер.

Сержант сердито глянул на солдата, и тот отъехал в сторону.

Это поразило Дирка, он не подозревал, что священник имеет здесь такой авторитет.

— И куда же вы, отец, направляетесь?

— Разумеется, в ближайший Бедлам. В Приют святого Ортикона в Шамбрэ.

— Если выпрямить этого согнутого, — неожиданно вступил в разговор солдат, — то…

— Молюсь, чтобы вы и не пытались этого сделать, — пробормотал священник. — Если его тронуть — он придет в неистовство.

Солдат посмотрел на мускулы Гара и чуть отодвинул свою лошадь.

— Ну так что? — прохрипел первый солдат. — Мы их арестуем?

Отец Флетчер с удивлением посмотрел на него.

— За что? Уверяю вас, эти бедняги не сделают ничего дурного.

— Я в этом не сомневаюсь, — усмехнулся сержант. — Но как ни смешно, я подозреваю, что даже вы можете протащить преступников под видом сумасшедших.

— Сержант, — мягко ответил священник. — Я — человек мира!

Дирк вспомнил о стрелах и с трудом удержался от хохота.

— А мы — люди войны, — покачал головой сержант.

— Сержант, — неожиданно сурово заговорил священник, — если вы будете вмешиваться не в свое дело, принимая во внимание, что эти люди находятся под опекой служителя церкви, вы навлечете на себя гнев Всевышнего!

— Справедливо, — задумчиво ответил сержант, — но в противном случае мы навлечем на себя гнев нашего лорда Кора, который почувствуем значительно скорее, чем гнев Божий.

— Ошибаетесь, этого наказания вам не придется дожидаться слишком долго.

— Опять вы правы. — Сержант посмотрел на Дирка, который сосредоточенно играл камешками в пыли дороги.

Сержант выпрямился в седле и, глубоко вздохнув, вынес решение:

— Хорошо, отец, хватит спорить. Мы не должны вмешиваться в дела священников. Мы разрешаем вам продолжить ваш путь к Бедламу.

— Благодарю вас, — тихо сказал священник.

— Наше уважение к вам так велико, — продолжил сержант, — что мы даже проводим вас.

— О! — воскликнул священник. — Весьма вам благодарен, но не стоит беспокоиться…

— Вовсе нет, вовсе нет, — любезно ответил сержант. — Не хотелось бы, чтобы вы стали жертвой бунтовщиков.

На заходе солнца священник и его подопечные, сопровождаемые тремя всадниками, добрались до Приюта святого Ортикона. Сестра, заливаясь слезами, нежно поцеловала братьев, между поцелуями прошептала:

— Постарайтесь не падать духом, мы попытаемся освободить вас отсюда как можно скорее.

Затем она отступила в сторону, священник благословил несчастных, и из дверей вышел служитель, чтобы увести их в сырой холодный мрак, наполненный запахом экскрементов и немытых тел.

Дирк и Гар невольно попятились, оглушенные воем и стонами. Дирк пытался хоть что-то разглядеть в темноте. Огромную комнату освещали только несколько маленьких окон, расположенных высоко, почти под самым потолком. Силы света из окошек не хватало, чтобы разрушить мрак, окутывающий груды мертвенно-бледных тел, одетых в рогожные лохмотья.

Сумасшедшие лежали на соломенных подстилках, кто-то сидел, кто-то стоял, прижавшись к стене. Каждый был прикован цепью к кольцу в стене. Дирку захотелось спрятаться, сжаться внутри своей оболочки, только бы не прикоснуться ни к одному из этих безумных, скрыться от этого моря стонов, от этих стен отчаяния, от криков боли и раскатов кошмарного хохота. Промелькнула мысль: а сможет ли он продержаться здесь хотя бы одну ночь… Но в этот момент Дирк почувствовал, как служитель приковал его цепью к стене и увидел себя и Гара, помещенного между торговцем и фермером, сидящим на корточках и облизывающим болячку на руке.