Анджей Ясинский - Астральщик. Том 1

Я встал и подошел к столу.

— Что ты с ним сделал!? — не выдержал големщик, хмуря брови. Я с интересом наблюдал, как его аура насыщается, и в ней начинают происходить какие-то процессы. Ага, видимо, если не отвечу, снова увижу того здорового каменного голема. Что ж… Кажется я не ошибся в своем решении.

— Как вы относитесь к Скаллу? — спокойно и где-то даже холодно спросил я. Своим тоном я несколько унял бурю в стакане.

Стоунун надолго задержал на мне взгляд и в конце концов ответил:

— Может, это покажется глупостью, и некоторые могут меня посчитать старым маразматиком, но я отношусь к Скелетику как к… да, сыну! — С вызовом ответил он и оперся кулаками на стол. Тот жалобно скрипнул и наклонился. — К маленькому, глупому, но сыну!

Я кивнул своим мыслям.

— Что ж… Тогда у вас есть шанс действительно получить сына. Придется потрудиться, чтобы научить его говорить, понимать звуки и остальное… А сейчас подойдите к нему и возьмите его за руку!

Надо отдать должное големщику — он ни мгновения не сомневался, вернее, ему скорее всего было наплевать на мои слова, он просто быстро подошел к Скаллу, с кряхтением (старость не радость даже для чародеев) встал на колени и взял в руки костяную ладонь Скалла. Глядя на то, как он непроизвольно поглаживает каждую косточку своими пальцами, а, главное, какими глазами он смотрит на Скалла, понял, что я все же принял правильное решение.

— Внимание! — Сказал я. — Начинаю процесс…

Големщик хотел спросить, какой процесс, но сам увидел — лежащий скелет покрыла дымка, которая постепенно приобретала черты уже не скелета, но человека. Рука Скалла дернулась и выпала из руки големщика — это начала работать система защитных поверхностей, изображающая кожу. В общем, скоро на земле лежал вполне себе нормального вида молодой человек, правда, почти лысый — лишь с иллюзией очень короткой стрижки. Стричься ему не суждено. И обнаженный. Я оглянулся — Карина без малейшего следа смущения рассматривала его. Ну да, для нее, после всего пережитого, нагота не является чем-то особенным или каким-то табу.

Дальше я «включил» своего «голема», и стал смотреть трогательную сцену из сериала для дам. Скалл открыл глаза (ха! Полет нормальный — активное внимание вовне работает триггером эффекта открывания глаз и наоборот). Открыл рот (желание что-то сказать — работает соответствующий триггер. Потом научится управлять этим осознанно, если захочет, и если големщик будет упорно его учить), и раздался непонятный клекот. Скалл услышал себя и замер, не понимая, что происходит, какие сигналы он получает и как на них реагировать. Я подошел к нему, сел рядом с големщиком и, как смог, объяснил ситуацию не понимающему ничего Скаллу. Было немного стремно смотреть на лицо парня, у которого глаза смотрят в разные стороны и двигаются независимо друг от друга, а рот то открывается, то закрывается. Однако он, как ни странно, обрадовался. Нет, реально обрадовался! Уж не знаю, чего у него там в черепушке происходило, но, честно говоря, я резко успокоился, а то просто не знал бы, что делать, если бы он повел себя неадекватно. После этого я показал ему, как можно управлять внешними органами чувств и как генерировать звуки. И сказал, что теперь все зависит от него. За время общения я неплохо насобачился разговаривать таким необычным образом и, можно сказать, стал владеть еще одним средством общения… М-да…

— Ладно. — Я встал и отряхнул колени. — Мне тут делать больше нечего. Я вижу, что Скалл привязался к вам, Стоунун, поэтому спокоен за парня. Надеюсь на вашу порядочность, на то, что вы его не бросите на произвол судьбы.

— Уж будь уверен, — кивнул големщик. Я посмотрел в его глаза и увидел там что-то такое, что сказало мне, что он именно так и думает. Я перевел взгляд на Скалла и просемафорил ему, что был рад его видеть, что Стоунун позаботится о нем и что все будет хорошо. Потом резко повернулся и пошел на выход. И что-то как-то подозрительно у меня защипало в глазах. Да не! Показалось! Определенно!

Возвращались мы в молчании. Не знаю, кто о чем думал, а я о своем: о превратностях судьбы, о случайностях, закономерностях, о противоречивых фактах, пинающих многие постулаты, всосанные в мое естество в учебных заведениях моего мира. На душе, что ни говори, было тяжело. Вроде бы и не из-за чего, а вот поди ж ты… От грустных мыслей меня отвлек вопрос Карины:

— Что ты решил? Будешь участвовать?

Я пожал плечами: