Николай Ютанов - Оборотень

— Съел, старый шнобель? — пробурчала Тори.

В предскалье она не повернула к Стилету, как обычно. С грохотом перетащив санки через поваленные ворота, Тори ворвалась на территорию энергостанции. Встала. Сердце стучало уже не воинственно, а обеспокоенно.

Слишком пронзительно поблескивал снег. Гнилой челюстью тянулись полуобвалившиеся корпуса. Тори потащилась вдоль ограды, гремя санками на торчащих из снега камнях. В голове замешивался незнакомый шум. Похоже, здесь. Линныш смело потопала под ржавый створ арки. Среагировали остатки аварийного освещения. Справа в десяти шагах и где-то в глубине криогенного сюра вспыхнули лампы. Загадочный страх зимним холодом залил живот. Впереди над разбитым контейнером дымился вьющийся снежок в ореоле слабого розоватого свечения. Тори решительно привстала на цыпочки, запуская руку в контейнер. Варежка бесполезно скользнула по ровной грани. Тори сняла варежку и средним пальцем зацепила брусок за скобу. Потом скинула на санки еще один. Еще. Пальцы безумно замерзли. Тори сунула их в рот. Взгляд ее скользнул по тревожно мерцающей лампочке радиационного счетчика, вшитого в рукав шубки. Тори усмехнулась и обслюнявленным пальцем раздавила мигающий колпачок. Снова загрумкал снег под ее торбасами. Арка осталась позади, визгнули под полозьями стальные ворота. Дорога поворачивала к Стилету.

Дыхание Тори перехватило. Свет солнца спал. Скалы швырнули на снег заточенные острия теней. Солнце пыталось разгореться. Оно призрачно распухало и вновь стягивалось в оранжевый уголь.

— Солнце… — прошептала Тори.

Мороз чиркнул наждаком по щекам. Взвился снежный смерч, выбитый температурным перепадом.

— Ши! — тоскливо закричала Тори и бросилась бежать к скалам.

Санки тяжело катились сзади. Дыхание, смятое озверевшим морозом, сбивало ритм бега. Тори задыхалась. Она еле перевалила через гребень и повисла на саночной веревке.

Солнце болезненно разгоралось и пригасало, как лампа дневного света с неисправным стартером.

— Солнышко! — жалко сказала Тори. — Не гасни, мы поможем… Горбыль трахнутый! Чтоб тебя раскидало!

Она со злобой рванула веревку саней. В напряженных мышцах пресса возникла тонкая боль. Нос санок выполз из-за гребня, наклонился и поехали! Тори кинулась вслед за санками, едва не теряя торбасы.

С лета они вкатились под теплый колпак поля Ши. Тори прижалась к радиационному экрану.

— То, они по мне стреляли, — обиженно сказал Ши. — За что?

— Не бойся, — ласково сказала Тори, — я за тебя посчиталась. — От мокрых штанов ее колотил небольшой озноб. — Одному — бластером по думателю, а другому — р-ремнем по позвоночнику!.. Видишь, ты отомщен!

Тори подавила мечту прикоснуться к ресницам-антеннам Ши.

— Вот еще… — небрежно сказал Ши. — Бояться… Обидно как-то…

— Не обращай мысли, — сказала Тори, улыбаясь, — они просто еще мальчи-ишки, — она покачала ладонью где-то на уровне колен.

— Солнце мое! — с тихой радостью сказал Ши. — Ты привезла! Девяносто три протона. Я вижу! Ри, я смогу летать!.. — Манипулятор рассек первый брусок.

Тори смеялась, а на глаза лезла нелепая сырость.

Скалы за куполом провалились во мрак.

«Солнце!» — сердце обожглось, замерло.

— Ши… Ши! — Тори всмотрелась в глазищи-экраны. — Помоги… Солнце зимнее гаснет. Долинну сожрут гады!.. Дед прадедушки сдал в переплавку последний звездолет, — бестолково заторопилась она, — мы не можем… Только ты можешь починить солнце… Пожалуйста!..

— Ну о чем передача, То? — Ши возмущенно блеснул по корпусу желтым калейдоскопом. — Сейчас!

Зажившие губы сомкнули пылезаборник, рисуя улыбку от стабилизатора до стабилизатора. Задрожал базальт. Тори стало страшно и одиноко.

— Но… ты вернись! — Брови ее серыми галочками сморщили кожу на лбу.

Ши в замешательстве молчал.

— Нет-нет, я понимаю, — еще бестолковее заторопилась Тори, — тебе надо в Систему… Но просто, когда ты починишь солнце, вернись на мгновение и скажи: «Солнце зимнее исправно, Ри!» Ладно?

Огни судорожно текли по телу Ши.

— Ну пожалуйста, — отчаянно сказала Тори.

Скрипнул снег.

— Встань, То! Брось! — Голос Ши подрагивал, глаза горели светлым огнем. — Я сейчас, я быстро…

Ложбину затрясло. Мерцающий корпус Ши в изящном повороте рассек небо, оставив запах озона. Тори прикрыла глаза. Вокруг клубилась темнота. Только за спиной старика, выползшего из памяти, дрожал зеленый зигзаг на экране осциллографа. Старик дышал дымом, вытягивая его из кургузого лакированного сучка. Тори ерзала на жестком ящике, а кончик носа стыл от волнения. Старик скрипел: «…и мы улетим с тобой далеко от гадкого крота, далеко за синие моря, в теплые края, где солнышко светит ярче, где всегда лето и цветут чудные цветы! Полетим со мной, милая крошка! Ты ведь спасла мне жизнь, когда я замерзала в темной холодной яме.